– Борис! – позвал он взволнованно. – Скорее сюда!
– Что случилось?
– Вот! – Николай протянул Борису желтоватый камень величиной с куриное яйцо.
– Золото! – прошептал пораженный Борис.
– Оно самое, – тоже шепотом ответил Бармин.
– Где ты его нашел?
Николай приподнял лист лопуха:
– Здесь.
– Ну у тебя и глаз, – удивился Борис.
Еще час ушел не безрезультатные поиски. Солнце стояло уже высоко и заметно припекало. Поисковая группа все более и более удалялась от стоянки автобуса, но ничего примечательного, если не считать еще двух самородков, не нашла.
Вдруг Николай стремительно опустился на четвереньки.
– Что такое? – спросил Борис.
– След! – ответил Николай.
– Где? Я ничего не вижу.
– Вот! Здесь трава примята. И здесь. Видите?
Борис с сомнением покачал головой:
– Может быть, это медвежьи следы или еще чьи-нибудь?
– Нет, медвежий след мы уже четырежды пересекали. Это след человека, – уверенно произнес Николай.
– Вот как?
– След вчерашний, – продолжал Николай. – Видите, трава успела подняться? Более того, человек был в обуви, значит, дикари исключаются. Остается Лепешкин.
– Либо Мухин, – уточнил Борис.
– Либо Мухин, – кивнул Николай. – В любом случае нам нужно идти по следу.
В течение получаса следопыты двигались на юго-запад, стараясь не потерять с таким трудом найденный след. Но вот впереди послышался слабый стон.
– Слышишь? – прошептал Борис. – Кто-то стонет.
Николай кивнул и молча направился вперед. Через несколько шагов обоим спутникам представилась жуткая картина.
В луже крови лежал Лепешкин и стонал. Одежда на нем была вся изодрана, тело покрыто ссадинами и ранами, правая рука неестественно вывернута, что говорило о переломе, голова пробита, лицо перепачкано грязью и запекшейся кровью.
Николай бросился к бухгалтеру.
– Что с вами, Лепешкин?
Лепешкин приоткрыл глаза и долго смотрел на людей.
– Это… вы, – прошептал он чуть слышно. – Я умираю. Они… убили меня. Помогите мне…
– Что мы можем сделать? Говорите! – заорал Николай, потрясенный увиденным.
– Оставь его, – шепнул ему на ухо Борис. – Он не жилец.
– Мы должны ему помочь, – твердо сказал Николай, глядя в лицо Борису.
– Да не шуми ты… – Борис смотрел на Лепешкина. А у того из глаз текли слезы.
– Спасите меня… – еле слышно проговорил он. – Я хочу жить…
– Надо отнести его в лагерь, – сказал Николай. – Только там мы сможем оказать ему помощь.
Борис с сомнением покачал головой:
– Вряд ли мы ему поможем.
– Не оставляйте меня, – взмолился Лепешкин, – я… я вам заплачу, много заплачу… у меня есть…
Борис изумленно поднял брови: