– Да? И в какой же, интересно, валюте? Керенками или царскими червонцами?
– Борис! Прекратите! Видите, человек бредит.
– Нет, нет, я правду говорю, – прошептал бухгалтер. – Я заплачу. Золотом!.. У меня много золота… в портфеле…
Лепешкин говорил с трудом, каждое слово доставляло ему немало усилий. Видимо, силы покидали его.
– Нам надо спешить, – произнес Николай, – а то будет поздно. Борис, беритесь…
– Портфель! – взвизгнул Лепешкин. – Портфель возьмите!
– Да где он, этот ваш чертов портфель? – раздраженно крикнул Борис.
Портфель лежал в двух метрах от головы Лепешкина, скрытый высокой травой, поэтому его удалось найти не сразу. Николай с трудом поднял его.
– Какой тяжелый! Вы что, камни в нем таскаете?
Лепешкин усмехнулся, печально покачав головой:
– Молодой человек, этим камням цены нет.
– Золото? – удивился Николай. Лепешкин молча кивнул. Борис присвистнул.
– А вы зря времени не теряли, – сказал он. – Золота в этих краях, действительно, много, вот и мы кое-что нашли. Только зачем оно вам?
Лепешкин укоризненно посмотрел на Бориса.
– Вы, молодой человек, – прошептал он, – плохо представляете себе стоимость содержимого портфеля. Я бухгалтер, через мои руки прошли сотни тысяч рублей, и я со всей ответственностью заявляю, что в этом портфеле золота, по крайней мере, миллиона на три.
– Ого! – Борис с почтительностью взвесил портфель на руке. -Только все эти ваши миллионы – пустой звук. Вы, гражданин бухгалтер, заражены предрассудками цивилизованного мира. А здесь мир иной, здесь даже на три миллиарда вы не купите себе куска мяса. В этом мире в ходу только реальные ценности, а золото – эквивалент, в котором здесь пока не нуждаются.
Лепешкин ничего не ответил и закрыл глаза.
– Ему плохо! – крикнул Николай. – Борис, он умирает!
– Нет, нет, я ничего, – пробормотал Лепешкин. – Это так… Вы, наверное, правы. Здесь золото никому не нужно. Но прошу вас, – с неожиданной горячностью произнес бухгалтер, – возьмите этот портфель с собой. Все-таки, может быть, вы вернетесь… И там золото принесет пользу людям.
– Вы все же думаете, что мы вернемся? – спросил Николай.
– Кто знает! Раз судьба привела нас сюда, значит, она может и вывести отсюда.
– Вот и наш инженер говорит то же самое, – задумчиво произнес Борис.
– Слушайте его, – напрягая последние силы, сказал Лепешкин, -он умный человек, он найдет выход.
– Вы вроде как последнее напутствие нам даете. Уж не помирать ли вы собрались, а?
Лепешкин долго молчал.
– Когда я лежал здесь один, – наконец проговорил он, – мне было страшно. А теперь, когда вы рядом, я не боюсь умереть. Нет ничего ужаснее одиночества; к сожалению, я это понял слишком поздно. А смерть моя действительно близка, и если я протяну до вечера, то это будет просто чудом.