«Нет… Нет!.. Не верю!.. Такого не может быть… Это же глупость!.. Да как же так??!!.. Этого не должно было случиться… Она ведь даже не вскрикнула…» – Андрей совсем слабенько, неприметно качал головой.
Он медленно и судорожно повернулся к проходу…
На дверном косяке стояло печатью липкое бордовое пятно. Даша лежала на полу навзничь, без движения…
Что происходило потом, Андрей помнил расплывчато и не желал, в общем-то, сохранять эти события и ощущения у себя в мозгу. Помнил только мутные штрихи того, как, напуганный, подполз еле-еле к Даше и проверил пульс, как, не обнаружив оного, быстро забился в угол комнаты, подальше от бездыханной девушки, съёжился там, свернулся калачиком и долго-долго ревел, уткнувшись носом в колени…
Почему он не лишился разума тогда? Потому что, в конечном счёте, ужас сменил страх. Страх преступника. Именно этому чувству Андрей был обязан за своё временное спасение. Оно вынудило его действовать.
«А если она была ещё жива, пока я укрывался от произошедшего в компьютере? Я мог бы помочь ей!.. Гнида!»
Андрей лежал на траве, раздавленный и беспомощный, как тогда в уголке своей квартиры. В сердце, в лёгких, в животе, меж рёбер навсегда поселился чёрный иглокожий паразит, которого не удалит скальпель, которого не прогонит мысль. Он раздулся там, впился мелкими шипами в мясо, проник жгутиками в жилы, сросся с ними и будет убивать хозяина медленно и мучительно. Земля, ветер и ночь обдавали Андрея прохладой, не позволяя свариться, поджариться, расплавиться от собственных слёз.
«Она была святой… Я безнадёжен. Ей нужно было меня бросить и начать строить свою жизнь. Если бы я не встретился ей на пути, она теперь была бы уже счастлива… Но она страдала рядом со мной. Потому что любила… А я убил её! Не игра, а я!.. Она была святой!»
Закапал дождь…
Андрей вынул нож. Щёлкнул механизм – и сверкнуло лезвие, тут же коснувшееся вен у запястья.
«Давай. Покончи со всем сейчас. Не порти больше никому судьбу…»
Секунда… Две… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девять…
Металл не шевелился.
Раз… Два… Три… Четыре… Пять…
«Не могу…»
Один… Два… Три…
«Не могу!.. Чёрт, противно!»
Андрей, чувствуя дикую обиду, разбухающую в нём вместо храбрости, переставил клинок к шее…
«Дурак! Надо было застрелиться!»
Шли мгновения… Андрей часто дышал, хныкал, захлёбываясь страхом, но не решался сделать последнее движение.
«Ради Даши, сволочь!.. Ты же обязан!.. Гад! Ну, накажи же себя!.. Ради неё!!!..»
Шли мгновения… Тщетно. Он понял, что не сможет. И осознал себя со стороны.
«Трус! Дешёвка! Дерьмо лягушачье! Сука тасканная!.. Ненавижу!!!»