Одним из таких людей был Голота, с чьей боевой славой и популярностью вряд ли кто мог на Украине соперничать. Поскольку вина опального полковника не была доказана, сыск по делу схваченных вместе с ним его товарищей тоже ничего не дал, Голота был возвращен из ссылки, обласкан царским любимцем князем Меншиковым, ему вернули все ранее отнятые чины и звания.
Вначале Голота командовал казачьим полком в Лифляндии, а совсем недавно был отозван в непосредственное подчинение Меншикова и стал его правой рукой по делам Украины, в пределы которой со дня на день мог вторгнуться шведский король. Но не прошли бесследно для Голоты долгие годы в Сибири: трескучие морозы и злые вьюги выбелили волосы, подневольный тяжкий труд в острогах согнул спину и отобрал силу, пудовые оковы-кандалы стерли до костей ноги и руки, а постепенно бередящие сердце горечь обиды и жажда мести иссушили душу. Кто знает, смог ли до конца забыть о своих незаслуженных страданиях гордый полковник, неведомо, простил ли он обидчикам свои унижения, но России — а может, Украине, с которой та связала свою судьбу? — он служил честно, отличившись во многих сражениях в Лифляндии, а сейчас взвалив на свои плечи всю тяжесть далеко не простых казачьих дел на всей Украине.
У одного из костров Голота остановился, устало опустился на предложенное казаком-джурой седло. Некоторое время, раскуривая люльку, задумчиво смотрел на пламя, затем, ни к кому не обращаясь, сказал:
— Полковник и сотник, я к вам от князя Александра Даниловича. Пересаживайтесь ко мне ближе.
Тотчас несколько человек, сидевших вокруг огня, поднялись и молча растаяли в темноте, оставив у костра лишь тех двоих, которых назвал Голота.
Полковник Диброва был высок и статен, на молодом, красивом, по-девичьи румяном лице выделялись большие внимательные глаза и черные усы. Совсем недавно в Лифляндии Диброва был простым сотником и возвратился на Украину раненым. Прослышав о приближении шведской армии к границам Гетманщины, он, не долечившись, покинул родовой хутор и примкнул к русскому войску. Его воинское умение и личная отвага, проявленные в боях, обратили на себя внимание Меншикова, и по ходатайству князя перед царем Диброва получил чин украинского полковника и звание потомственного русского дворянина.
— Полковник, первое слово к тебе.
Красивое лицо Дибровы напряглось.
— Слухаю тебя, батько.
Молодой полковник был не только красив, но и умен: он прекрасно понимал, что мало получить полковничий пернач из царских рук, главное — суметь удержать его в своих. Для этого требовалось многое, но прежде всего уважение в казачьей среде. И широко известный всей Украине полковник Голота являлся как раз тем человеком, близость к которому могла принести славу и его имени, а богатейший боевой опыт старого казака мог многому научить.