Девочка подошла к Нетти и без тени смущения смотрела в ее лицо.
— Ах, ты, бессовестная, — пронзительно выкрикнула Нетти, — да как же ты смеешь грубить мне! Да я… я… тебя…
Ее слезы со вскрикиваниями и воплями, пересыпанные жалоб и упреками, подняли на ноги весь дом.
Андрей Аркадьевич, успевший переодеться в рабочую одежду и растиравший краски в своей студии, находившейся в дальнем конце дома, первый прибежал в детскую.
— Деточка моя… Нетти… Что с тобою? Что случилось? О чем ты плачешь, ангел мой, да ответь же мне!
— Дети… противные, несносные дети… они доведут меня до могилы, — они убьют меня!
Андрей Аркадьевич с укором взглянул на племянников.
— Жура! Надя! Неужели это вы довели вашу тетю до такого состояния? — Близнецы молча глядели на своего дядюшку, Андрей Аркадьевич тогда обратился к Ире в то время, как княгиня Констанция Ивановна пошла за водою для Нетти.
— Скажи, пожалуйста, как это могло случиться, Ирочка? Объясни, ради Бога, в чем дело?
Ира рассказала брату все происшедшее. Всегда справедливая и разумная, она незаметно для самих детей оправдала их в глазах брата, по ее мнению, если и виновных, то только в том разве, что они взяли без спросу прабабушкины наряды.
По мере того, как говорила Ира, затихали рыдания Нетти, а когда девушка замолкла, Нетти уже стояла перед нею, уязвленная, негодующая, с пылающим лицом и блестящими злыми глазами.
— Так вот вы как, сестрица! Оправдываете в глазах Andre этих несносных детей. Это, значит, демонстрация против меня? Однако вы не педагогичны, милая сестрица. Нельзя в присутствии детей показывать им, что они правы и порицать поступки их воспитателей.
— Что вы говорите, Нетти? — возмутилась Ира. — Да разве я порицала ваш поступок? Я только восстанавливала истину и передала Андрею то, что было на самом деле.
— Неправда, неправда! — возразила Нетти. — Вы исказили факт. Дети были грубы, дерзки, а вы…
— Что здесь за шум? Нетти, дитя мое, что тебя так волнует? Ирина Аркадьевна, добро пожаловать, душевно рад вас видеть! — Обернувшись к двери, Ира увидела высокого статного старика с седыми усами и густой совершенно белой шевелюрой.
Его лицо с правильными чертами носило на себе отпечаток достоинства и благородства. Военный сюртук отставного генерала, облегающий его прямую стройную фигуру, молодил шестидесятилетнего князя Юрия Львовича.
Ира нашла его мало изменившимся со дня их последней встречи в "Лесном"
— Здравствуйте, здравствуйте, Ирина Аркадьевна, чрезвычайно рад увидеться с вами. Я счастлив, что вы не отказались воспитывать моих проказников. Юрий Львович протянул одну руку Ире, другою потрепал густые локоны Нади, успевшей прильнуть к деду, в то время как Жура обнял его с другой стороны.