— Разумеется. Сегодня же напишу.
Арсеньев ожидал отказа. Ведь следствие затянулось, и теперь каждый день задержки вызовет для следователя неприятности и нарекания. Алексеев считает заявленные ходатайства в самом деле не слишком важными и существенными, полагаясь на заключения экспертов, и просто выбирает из двух зол меньшее для себя: пусть теперь суд разбирается, а он свое дело сделал, и, главное, в установленный срок.
— Боитесь сроки затянуть? — спросил Арсеньев.
— Боюсь! — с некоторой запальчивостью ответил следователь. — Это ведь тоже будет нарушением закона, не так ли? Если бы вы передо мной эти вопросы неделю назад поставили, я бы, может, по-иному к ним подошел. А где вы были раньше?
— Ездил на остров Долгий, чтобы получше познакомиться с этим темным делом. А вот почему вы этого не сделали? Выглядит, впрочем, вполне похвально — доверяете, дескать, больше специалистам. А на самом деле просто застраховались бумажками.
— А что мне, по-вашему, там делать столько времени спустя? Следы на берегу обнюхивать? — сердито спросил следователь, но было видно: он чувствует себя немножко виноватым. — Парнишку, который бутылку нашел, тогда же подробно опросили на месте, в милиции. Показания его есть в деле. Дальше. Бутылка с запиской найдена на берегу — это факт? И написано письмо Лазаревым — тоже факт. Или вы теперь и его опровергать собираетесь?
Он начал что-то писать, а Николай Павлович задумчиво уставился на задорный хохолок, торчавший у следователя на макушке.
— Ладно, — вдруг сказал Алексеев, поднимая голову. — Раз уж вы во всём сомневаетесь, пошлю письмо на повторную экспертизу. Кому вы доверяете, называйте, удовлетворю вашу просьбу. Пойду даже на выговор за то, что следствие затянул.
— Давайте пошлем Бурковскому.
— В Смоленскую прокуратуру? Хорошо, сегодня же пошлю.
— Спасибо, — сказал Арсеньев.
— Не за что. Мне истина важна не меньше, чем вам.
Утром Арсеньев нашел в почтовом ящике толстый пакет от Казакова. Тот прислал подробные выписки из материалов нескольких плаваний, проведенных для изучения изменившегося течения. Каждая заверена по всем правилам, так что их можно представить суду как вполне официальные документы.
К выпискам были приложены две схемы. На одной показано, как шло течение раньше, до размыва песчаной перемычки, преграждавшей ему путь на восток. На другой схеме весьма наглядно нанесены пути странствий в море каждого из шестнадцати контрольных буйков, пущенных разведчиками рыбы именно в том районе, где погиб «Смелый». Все они уходили далеко в сторону от берегов острова Долгого.