Войдя в кабинет, он робко остановился, как ученик, плохо подготовившийся к экзамену. Мял в руках фуражку, перекладывал ее из одной руки в другую, нервно глотал слюну.
Офицеры внимательно разглядывали его. Первым заговорил Ольчик:
— Какое у вас образование?
— Окончил технический лицей, — ответил тот запинающимся голосом.
— Свидетельство имеете?
— Так точно. — Паренек полез было за пазуху, но не успел он достать требуемый документ, как услышал следующий вопрос, который задал ему Лис:
— Что делали во время оккупации?
— До сорок третьего учился, потом работал.
— В подпольных организациях не участвовали? — спросил вдруг сидевший сзади Ольчика толстый подпоручник.
— Нет.
— Как это нет? Спокойно взирали на то, что вытворяли гитлеровцы?
— Так уж получилось… — пожал беспомощно плечами паренек.
— Математику любите? — спросил полковник.
— Да! — Анёл хотел было еще что-то скачать, но прозвучал следующий вопрос:
— Из какой семьи происходите? — Поручник Лис не спускал глаз с парня.
— Отец — каменщик, мастер.
— В какой партии он состоял?
— Точно сказать не могу. Кажется, в ППС.[12]
Вопросы сыпались один за другим, не оставляя парню времени подумать. Он покрылся потом от волнения и мечтал лишь о том, чтобы все это поскорее закончилось. Когда ему разрешили уйти, он закрыл за собой дверь и с облегчением перевел дух.
— Ну и дали мне жару… — сказал он ожидавшим своей очереди товарищам.
— Ну а что вы скажите об этом Анёле? — спросил председатель комиссии Чарковского.
— Дисциплинированный, исполнительный, толковый, — ответил подпоручник.
— Ну так что, зачислим? — обратился полковник к присутствующим.
* * *
На плацу Анёла окружила толпа новобранцев. Его засыпали вопросами. Но тот не отвечал — вначале расположился поудобнее на траве, а затем с важным видом разрешил:
— А теперь спрашивайте. Только по очереди…
— Приняли?
— Не знаю. Ничего не сказали.
— О чем спрашивали?
— Обо всем. Об отце, матери, бабке, тетках и дядях.
— Брось шутить! Отвечай серьезно. Дают хоть немного подготовиться?..
— Ну что еще? Спрашивали, из какой семьи, какое у меня образование, что делал во время оккупации. Одним словом, всю биографию.
— А по математике задавали вопросы?
— Мне не задавали.
— А о подпольных организациях опрашивали?
— Спрашивали.
— Ну и что ты им сказал?
— Правду. Что не состоял.
— И поверили?
— Иди да спроси! — Анёлу уже надоели эти расспросы. — Откуда мне знать, что у них в голове? Оставьте меня в покое!
Ребята, разбившись на группки, начали оживленно обсуждать. Некоторых беспокоила возможная проверка знаний.
— Черт побери! А вдруг спросят что-нибудь по тригонометрии? Тогда я пропал. Все вылетело из головы! — громко жаловался кто-то.