работу по заданному графику, чтобы открывать
необходимое в новом квартале каждой текущей
пятилекти.
Так новое мышление государства переходило в новое
советское качество науки и предстояло только определить
способ штамповки новых научных кадров
многонациональной страны для насущных потребностей
государства, которому есть до всего и до всякого
дело. Заседание закончилось в полной тишине
собравшихся, а докладчику не было задано ни одного
вопроса.
Яркие лучи солнца падали в аудиторию собравшихся
через стеклянный купол в центре зала. Враскрытых
окнах купола, как бы заглядывая в будущее, появлялись
головы ворон. Они крутили черными клювами,
охорашивая отлив своего сине-черного оперения. ИМ
явственно очень хотелось что-то крикнуть во все свое
воронье горло в аудиторию этого странного на их взгляд
сборища людей, в которых они чувствовали своих
собратьев по очистке широкого поля науки от
нежелательных нечистот и скверны, охватившей
заведение мудрости. Они желали оказать им помощь, но
не знали как это сделать и только удивленно крутили
головами, трещали перьями и стучали клювами в
оконные переплеты купола научной аудитории, надеясь
выяснить для себя что-то важное, необходимое для
своего будущего и полезности своего существования. Но
там, в аудитории, люди просто молчали, молчали на
всякий случай, другие молчали из чувства злорадства,
третьи от тоски несправедливости за новые горизонты
науки, за темноту судьбы тех, кто нехожеными тропами
карабкается по каменистым вершинам знания, преодолевая
незнание в свете истины. Вороны узнавали ворон
и чувство полноценного единства, в котором тьма лучше
света, но свет нужен для постижения тьмы, а сама тьма
есть источник начала и конца были для них всем.
Глава шестая
И буквально через считанные единицы быстротекущего
времени в Академии и Университете разнеслось
шепотное известие, что Евгений Иванович арестован, а
его семья выселена из университетской квартиры за
пределы Москвы, лаборатория Шпитального будет
ликвидирована, та как заведовать ей никто не в
состоянии.
Наряду с этими известиями как-то сами собой по
университету поползли слухи, что заместитель лаборатории
Шпитального ѕ Николай Иванович Кобцев идет
не в ногу с задачами советской науки и , вообще хотел бы
поставить науку не на службу советскому человеку, но
Богу, бытие которого обязался доказать новыми методами
физической химии, а, кроме того, он антисемит,
поскольку одобрительно отзывался как о книге бывшего
монархиста Шульгина “Почему мы не любим евреев”, так
и о повести “Тарас Бульба” Гоголя и рассказе Лескова
“Жидовская кувырколлегия”. Но слухи оставались