чего означеная графинная пробка и делать не
могла в силу ее неодушевленности, но самой системой
строгого учета и контроля праведности обсуждаемых
человеческих душ, делать была обязана по строгости
самого обсуждения и симметрии происходящего.
Вот почему, когда тот, кого чистили, стоя на трибуне,
от своей личной нервности, если отпивал из стакана
воды, наливаемой из графина, стремился по
возможности вернуть пробку графина в вертикальное
положение, а она, подлая как на зло, стремилась
уклониться от предназначенного ей положения. И это
обстоятельство ужасом отражалось на лице того, кого
чистили. Да и как не ужасаться! Ведь чистили по трем
категориям. По первой, человек, коли его “вычистили в
чистую” поражался во всех гражданских правах и уже ни
при каких обстоятельствах не мог найти себе работы,
что в 20-х годах означало если не голодную смерть, то
совсем такое существование, которое хуже собачьего,
такое, когда человек побирался куска ради с сумой,
затягивая протяжные, выбивающие слезу песни перед
раскрытыми окнами бывшего пролетариата, а теперь
“спецов” контор и рестов, что иногда слушали
протяжные и проголосные песни, служившие мерой
несчастья любого говорящего существа и напоминавшие
им горечь, испытываемую когда-то ими к классовому
врагу.
По – второй ступени чистки поражались сотрудники в
правах лишь “частично”, т.е. не имели права работы в
данном учреждении, но могли поступить в иное, если
новое начальство готово было поручиться за
поступающего на работу. И третья ступень означала
поражение в правах путем изгнания, например, из
членов профсоюза, как “примазавшегося” к этому
достойному сообществу, что клеймом позора ложилось
на вычищенном и лишало его многих льгот победившего
в революции государства рабочих и крестьян, в том
числе получения за заработанные кровные деньги
продуктового пайка в распределителе продуктов,
карточек на жиры и прочие неудобства, связанные с
внесением в собственный организм необходимого
количества жиров, белков и углеводов для поддержания
жизненного устройства самой личности.
Сергея Сергеевича Васенина вычистили по второй
категории за буржуазное происхождение и нежелание
делиться с младшим научным персоналом своими
знаниями. Его уже совсем вычистили по первой,
поскольку Миша Шварц заявил собранию и комиссии,
что Васенин всегда уклонялся от беседы о международной
политике нашего родного государства ,
которые он, Шварц, задавал Васенину. Но тут же при
свидетелях выяснилось, что Васенин на задаваемые ему
Мишей Шварцем вопросы не отвечал даже по очень
уважительной причине, поскольку каждый раз, когда