Я принесла ей чай-заменитель из автомата с напитками. Два раза я нажимала кнопку „экстра сладкий”. Всем страждущим я рекомендовала всегда чай в дневные часы и водку в любое другое время. Обычно помогает. Лесли сидела с минуту в молчании, я уже хотела уйти и оставить ее в покое, когда она отставила чашку.
- Это Линда его на меня наслала, правда? - сказала она тихо. – Мужчина знал все данные, мою фамилию, дату начала работы...
- Мы не знаем точно.
- Это она. - Лесли отпила глоток чая. - Сука!
- Ты знаешь уже размер штрафа?
Лесли покачала головой.
- Сказал, что сначала должен просмотреть документы и посчитать, сколько здесь я заработала.
- Ну, на данный момент не может быть много, - утешила я. – Конечно, как-то ты вывернешься.
Но мысли Лесли бежали совсем другими путями.
- Ревнивая сука! – воскликнула она. - По-моему, сделала это из зависти. Только потому, что стареет...
- Линде всего тридцать два года! - Я старалась опустить Лесли на землю. Но она только скривила рот как обиженный ребенок.
- Вот именно! – выражение лица Лесли в настоящий момент было как у пластиковой куклы, которая начинает плакать, если повернуть рукоятку у нее в спине.
Еще одно такое высказывание на тему возраста женщин, и я сама попробую воспроизвести этот маневр.
- Она имеет право ревновать, - заметила я. – Ты близко подобралась к Дереку.
- Ну и что? Он - не ее собственность! Даже Рэйчел сказала, что я могу попробовать. Я не знаю, почему ты вдруг сделалась такой блюстительницей нравов.
- Что тебе сказала Рэйчел?!
Лесли пожала плечами.
- Я повторю, что, если Линда не может сохранить при себе Дерека, то должна его освободить. - Глаза Лесли неистово сощурились. - Только погоди, вот ему обо всем расскажу. – Тут же встала и начала сдирать с себя одежду.
- Только погоди, уж я ему скажу, - пробормотала про себя еще раз.
Я встала и вышла из раздевалки. Лесли больше не нуждалась в утешении. Я услышала звук душа, который она включила. Я размышляла, не была ли Флисс случайно права. Может, Линда действительно откусила больше, чем могла проглотить?
Когда я вернулась, дома меня ждало сообщение, записанное на автоответчике. Звонила консультантка по делам искусства по имени Фелиция Борсч - или Борш или Бортше. У нее был легкий американский акцент, и она хотела прийти ко мне в пятницу в час пополудни. Вероятно, прибавила это „пополудни” на случай, если бы я вдруг решила, что она страдает бессонницей и преследует людей визитами в середине ночи, чтобы поговорить о рынке произведений искусства. Я осмотрела жилье с определенным беспокойством. Может, Том был прав, что нужно убраться.