В качестве мировой державы, Великобритании издавна уже приходилось поддерживать обширную разведку. Значение ее она познала и оценила в борьбе за мировое господство. Лорд Фишер, который был первым лордом адмиралтейства с 1904 г. по 1910 г. — одновременно с созданием Эдуардом VII «entente cordiale» (сердечное согласие), — пишет в своих воспоминаниях:
«Прискорбно видеть, как неудовлетворительны были наши шпионы и наши разведывательные учреждения не только в [60] последнюю войну, но и в особенности в войну с бурами. Слова султана, произвели на меня такое впечатление, что я самостоятельно принялся за работу и смог, благодаря патриотизму нескольких англичан, занимавших видное положение в торговле на берегах Средиземного моря, организовать в Швейцарии частный, тайный разведывательный центр. Провидению угодно было, чтобы я оказался в состоянии, благодаря счастливому стечению обстоятельств, получать ключи к шифрам и все шифрованные сообщения, исходящие от различных чужих посольств, миссий и консульств».
С присоединением английской разведки к континентальной, русско-французская разведка присоединила к военно-политической и разведку экономическую. Как и вообще в Антанте, Англия стала играть руководящую роль и в разведке. Предусмотрительно освобожденная, благодаря Франции и России, от военных забот, она ограничилась в дальнейшем, главным образом, хозяйственной подготовкой мировой войны и осуществляла свое руководство с помощью политической пропаганды, в которой стала учителем своих союзников и Америки.
Америка до войны интересовалась, в общем, лишь морскими вооружениями великих держав континента. В отношении германских сухопутных сил она довольствовалась осведомленностью об успехах этой лучшей, но не величайшей армии в Европе. Она могла, поэтому, ограничиваться общей точкой зрения и служебными донесениями, которым Германия сама шла навстречу, и не прибегать к детальной работе шпионажа. Но главной причиной, однако, было то обстоятельство, что у американской разведки не было до войны того враждебного отношения к Германии, которое воодушевляло разведку Англии, Франции и России.
Вместе с этим миновали для Германии времена решающих военных боев, также как и времена, когда для подготовки и проведения войны достаточно было военной разведки. Наряду с армией и политикой, выступили техника, промышленность и наука. Во внутренней жизни государств [61] появились новые социальные проблемы, ставшие для разведки как объектами осведомления, так и объектами влияния.
Мировая война доказала, что борьба между народами выросла из узких рамок решения дела оружием и стала борьбой всех народных сил в политической, хозяйственной и военной областях и, не в последнюю очередь, в области морального состояния народа. Военную разведку сменила разведка государства против окружающих его стран. Она распространилась в равной мере на все области, в которых могло действовать более сильное государство, — на хозяйство, на политику, на вооруженную силу. Разведка не довольствовалась уже чисто отрицательной работой осведомления, но перешла к положительному действию в экономической борьбе, а также во внутренней и внешней политической пропаганде.