Она назвала его «безнадежным». Так оно и было. Безнадежно влюбленный в нее. Ему страшно хотелось выразить ей все свои чувства, сказать, как сильно он любит ее. И что когда он прибивал очередной гвоздь в своем доме, когда поднимал рейку, он все время представлял себе, как они там будут жить вместе, будут смеяться в нем, любить друг друга, растить детей. Он стал подумывать о том, чтобы купить ей обручальное кольцо и сделать ей официальное предложение. Кольцо должно быть обязательно с бриллиантами, даже если ему для этого придется заложить все свои серебряные и золотые призовые бляхи.
Он подъехал к сараю и остановился.
– Подожди меня здесь, – сказал он ей. Он зашел внутрь сарая и вскоре появился с парой пледов, которые завез туда заранее.
Она указала рукой на них и спросила:
– Что это?
Он быстро поцеловал ее и ответил:
– Экипировка для звездочетничания.
– Похожа на пледы.
– Великолепные дедуктивные способности.
– Зачем они нам?
– Тебе еще не приходилось заниматься любовью в кузове пикапа?
– Нет.
– Понятно. Но я же говорил тебе, что это дело будет еще и образовательным.
«И это оказалось правдой», – подумала Кейт, когда Нид стал медленно снимать с нее одежду, целуя ее обнажающееся тело. Любовь под широким пологом звездного неба вызвала чувство раскрепощения и какого-то особенного восхищения. Вокруг жужжали букашки, ночь наполняли свежие запахи полей. Все это обостряло восприятие, и прикосновения его усов и щек, успевших покрыться за день небольшой щетинкой, доставляли ей особое наслаждение.
Когда они оба остались без одежды, она сказала:
– Я никогда не чувствовала себя такой голой. Это странно, правда?
– Нет. Здесь нет стен, нет защиты. Мы открыты для мира, но ведь это очень хорошо, не так ли?
Он провел круг своим языком вокруг ее пупка, что вызвало у нее целый поток сладостных ощущений и заставило мышцы живота сократиться.
– Я чувствую себя совсем открытой, открытой и уязвимой.
– Не беспокойся, я защищу тебя, – сказал он, усмехаясь. – От всего, кроме себя.
– Ты уверен?
– В чем уверен?
– В том, что попробуешь защищать меня.
– Черт возьми, конечно. Можешь ставить на меня последний доллар. И без всяких «попробую». Любому, кому захочется что-нибудь вытворить в отношении тебя, придется прежде иметь дело со мной.
Он лизнул ее сосок, затем подул на него.
Она с шумом втянула воздух.
– Тебе это нравится?
– Мне кажется, что я сливаюсь с природой.
– Это хорошо или плохо?
– Конечно, хорошо. Конечно, хорошо!
Ни один участок ее тела не был забыт им – его ртом, его языком, его пальцами. Он медленно, протяжно, щемяще приятно любил ее, пока она не взмолилась и не стала умолять его войти в нее и закончить ее сладостную муку. Но он медлил, целуя, гладя, лаская своими загрубевшими руками, мягкими губами, влажным языком.