Неуклюжая Анна (Литтл) - страница 3

Их учёный не узнает,
Их охотник не поймает,
Так свободны и вольны,
Так привольны и сильны.

Как это господину Кеплеру не нравятся такие слова? И мелодия? Песня разносилась по тихой улице. Анна присоединилась ко второму куплету. Как и папа, она пела во всю мочь, стараясь, чтобы каждое слово было отчётливо слышно.

Мои мысли так свободны,
Неподвластны, благородны,
С чистой совестью в согласье,
Право мыслить — моё счастье.

Тут Анна услышала, что они приближаются — Руди мчится, перескакивая через ступеньки, за ним торопится Гретхен, близнецы катятся с лестницы вслед за старшими. И вот уже все четверо подхватывают:

Мои мысли мне подвластны,
С диктатурой не согласны,
Королю не подчинятся,
Никому не покорятся.

— Папа, папа, Анна тебе сказала?.. — перебила пение Гретхен. Но папа продолжал подниматься по лестнице и петь. Они следовали за ним, словно за Гамельнским Крысоловом, голоса слились в последней, самой лучшей строфе.

Даже если я в темнице,
Моим мыслям нет границы.
Как цветам в широком поле,
Моим мыслям — вольна воля.
И оковы все падут,
И темницы все прейдут,
Счастлив люд со всей страны,
Наши мысли так вольны.

Они закончили песню на середине лестницы. Мама перегнулась сверху через перила и уставилась на них.

— Эрнст, ты что, с ума сошёл? Малышка Труди Гросман больна, Минне только-только удалось её уложить. И вообще, о чем ты думаешь, поднимая такой шум?

Но они уже были наверху. Папа обхватил маму за талию и поцеловал, да так, что она вся вспыхнула. Он смеялся, хотя ему было жалко малышку Труди — он совсем не хотел её будить. Но из квартиры внизу не доносилось хныканья разбуженного младенца, значит, всё в порядке.

— Последний разочек, Клара, — объяснил он. — Всего одна песня для господина Кеплера, который пока не может мне запретить петь с моими детьми.

— Что за чепуху ты городишь? — рассмеялась мама, высвобождаясь из объятий.

— Анна тебе всё рассказала! — завопила Гретхен.

Анна не подымала глаз, но всё равно была ужасно счастлива, что папа узнал новости от неё.

— Да, Анна мне рассказала, — папин голос внезапно зазвучал грустно и устало. Веселье закончилось.

— Но это ведь ничего не значит, папа? — спросил Руди. Уверенность в его голосе куда-то пропала.

— Говорила я тебе, всё совсем непросто, — Гретхен, всегда такая спокойная, казалось, готова была расплакаться. — И дело не только в том, как он со мной разговаривал. Ты же заметил, как он посмотрел на фрейлейн Браун. У той даже руки затряслись. Я сама видела. Я думала, она даже не сможет играть гимн.

— А я вам всё пытаюсь сказать, что сегодня случилось и кое-что похуже, — прервал сестру Фриц. — Вернее, даже не сегодня. Знаете — отец Макса Хоффмана исчез! Испарился! Его уже три дня дома не было.