— Это будет только началом нашей долгой дружбы, — ответила я смеясь и протянула ему руку. Он не стал ее целовать, а крепко сжал и пристально посмотрел на меня.
Затем Мун повернулся и вышел из церкви, надев на голову шляпу с длинными перьями.
Я села на наше обычное место в церкви и начала молиться, если это действительно можно назвать молитвой, потому что я ни о чем не молила Бога, а только благодарила Его от всего сердца. Вскоре я услышала, как по дороге скачет конь, но он следовал в противоположном направлении от того, куда следовал Мун. Конь проскакал мимо церкви и затем топот копыт замер вдали. Я поняла, что это не Мун, поднялась с колен, а мое сердце пело: «Мы вдвоем! Нас двое!»
Я была уверена, что сердце Муна пело ту же самую песню.
ГЛАВА 8
Я попадаю в немилость
Мун, наверное, доскакал до Витли, когда я услышала шаркающие шаги на тропинке, ведущей к крыльцу. Я постаралась скрыться за экраном и сильно пригнулась между рядов, собираясь продолжить молитву. Мне не хотелось, чтобы меня прерывали. Это был пономарь Нед. Он прошел мимо меня к колоколам и начал звонить. Сначала шли отдельные медленные удары, и звучал только колокол, который Мун называл Омега. По этим звукам можно было догадаться, что колокол звонит по новопреставленным покойникам, о которых уже сообщили пономарю. Я поднялась с колен и спросила его, кто умер, пока Нед продолжал звонить, и он мне ответил, что это старая матушка Кетчер. Ее нашли в пруду у мельницы. Мне стало тяжко от этих звуков, казалось, колокол вызванивал: «Смерть! Смерть! Смерть!», а между каждым ударом была огромная пауза. Я в ужасе выбежала из церкви. Я бежала к калитке, начала ее открывать, чтобы быстрее отправиться домой, когда между кустов остролиста показался мужчина и схватил меня за плечо.
Я вскрикнула от ужаса, но, обернувшись, увидела, что это наш новый викарий Лука Проктор. На нем был ночной колпак и какой-то рваный плащ. В руках он держал кривой нож для рубки сучьев.
— Значит, это вы — мисс Мари Пауэлл, — сказал он.
— Доброе утро, викарий, — сказала я, приходя в себя. — Вы пожаловали сюда в ночном колпаке и с ножом, чтобы подрезать кусты остролиста? Продолжайте работу, хотя она и не по сезону, но уберите свою руку с моего плеча, старый пьяница!
Но он сильнее сжал плечо и спросил меня.
— Где ты была, женщина?
— Сэр, должна признаться, что я действительно женщина, но если бы вы не были так пьяны, то вели бы себя прилично и не стали бы со мной так грубо обращаться. Ну, да ладно. Я молилась в церкви. Мне не терпелось сходить туда и помолиться. Дверь была открыта, и я вошла.