Она счастлива, и часто не только улыбается, но и смеется. Она очень похорошела: загорела, глаза блестят. На ней смешные летние прикиды, которые ей очень к лицу. Среди путевых съемок, которые произойдут спонтанно, нас интересует одна сцена – на фоне пирамид (или других руин). Он читает наизусть фрагмент книги Экклезиаста на фоне заходящего за руины солнца.
Она: Я не знала, что ты читаешь Библию.
Он: Это бывает редко. Тебя не пугают эти камни?
Она: Немножко. А тебя?
Он: Мне не по себе рядом с ними. Кажусь себе очень маленьким на фоне всех этих жизней и смертей. Ведь совсем недавно здесь кипела жизнь. В толпе шныряли воры, на базарах орали торговцы. Размалеванные шлюхи строили глазки важным персонам и голодным студентам. Рабы бегом несли господина в баню, а навстречу такие же рабы несли другого господина на кладбище. И все это происходило у подножия этих руин, которые тогда не были руинами. Рядом с бессмысленным муравейником рынка, от которого теперь не осталось не только индюшки, которую там купили, но и монеты, за которую ее продали, кипел такой же бессмысленный муравейник пирамиды, с помощью которого надменный фараон хотел победить саму смерть.
Она: Тогда иначе думали о смерти.
Он: Тогда обо всем думали иначе. Ради одной идеи человек мог прожить всю жизнь. И не один человек, а толпы людей.
Она: Я не люблю толпы. И я не люблю идеи, ради которых нужно прожить всю жизнь. Потому что когда идея начнет приносить плоды, есть их будет уже нечем. Хороша ложка к обеду.
Он: Ты говоришь, как женщина.
Она: А я и есть женщина. Кажется, сегодня ночью ты имел удовольствие в этом убедиться...
Он: (мечтательно) Мне же нужно скоротать время до следующей ночи. Вот и треплю языком.
Она: Валяй дальше, дядька. Мне нравится. Только не по себе немножко.
Он: Какое страшное слово «время»... Мы для него – еда. Оно съедает нас со всеми нашими страстями, радостями и бедами... Только кости и остаются. Оно бросает их своим двухголовым собакам. Но кому-то удается продержаться, правда? Цари, военачальники, поэты... Некоторыми из них Время подавилось...
Она: Нет. Оно оставило их на сладкое и доест позже.
Он: Думаешь?
Она: Уверена.
Он: Тогда зачем все наши попытки победить время?
Она: А кто сказал, что с ним нужно драться? У него есть свои слабости. Оно не умеет состарить нас раньше, чем мы этого захотим. И уже за это ему нужно быть благодарным.
Он: Когда я начинал писать песни, я верил, что они меня переживут.
Она: Они тебя переживут.
Он: Некоторые из них уже сдохли. Некоторые состарились. Только две или три еще держатся.