— Ишь ты, так сразу и в королевскую дружину? — еще громче засвистал Ларик. — А про меня разговору не было? Я парням лорда тоже немало навалял.
Капитан весьма выразительно посмотрел на наглеца, недобро нахмурился и махнул рукой солдатам, что стояли на часах у казарм:
— Эй, ребята! Ко мне!
Те были рады подойти — надоело им торчать на одном месте, переминаясь с ноги на ногу.
— Сдай оружие — ты арестован, — приказал Альвар Ларику и кивнул подошедшим. — Отведите его в подвал, заприте в камере. После разберемся.
— Как же так?! — возмутился парень. — За что меня в камеру?!
— За то, что препятствуешь исполнению королевской воли, — грозно объявил капитан. — Я тебя предупреждал: это — серьезное преступление.
— Что ж это за преступление?! Я просто не знаю, где Пек! Точно так же, как вы не знаете! Как парни эти не знают!
— Насчет тебя у меня большие сомнения. Я сразу вижу, кто врет, а кто правду говорит, — сказал Альвар. — Пока — сиди под замком. А друга твоего мы найдем, и сделаем это быстро. Уж поверь.
Ларик надулся, но оружие свое — короткий меч и дубинку — отдал. Потом заложил руки за спину и понуро побрел туда, куда ему указал один из солдат-конвоиров — в казарменный подвал.
Камера, в которую его определили, была маленькой, с низким потолком, сырым полом и с таким узким окошком, что ему не требовалась решетка.
— Извини, друг, — виновато сказали парню воины, с которыми он еще вчера гремел в кости и резался в карты. — Дружба — дружбой, а служба — службой. Если что надо — говори. Голодом и жаждой морить не будем. Вот прими, на первое время, — и один из них протянул ему теплый плащ. — Потом горшок с углями тебе принесем, чтоб не зяб, и горячего супу. А ты сам не лежи бревном, не сиди сиднем. Ночи-то теперь холодные — легко застыть можно.
— Ладно, ладно, спасибо, спасибо, — буркнул Ларик и, завернувшись в плащ, уселся на низкий деревянный топчан. — Смотрите только — охраняйте как следует, чтоб меня мыши здешние не загрызли.
Солдаты хохотнули на его шутку и вышли из камеры. Погремев тяжелыми ключами, заперли за собой низкую массивную дверь.
— Нехорошо и глупо я попался, — проворчал молодой человек, прислонился спиной к сырой стене, вытянул длинные ноги и с неудовольствием заметил, что они сразу ткнулись в противоположную стену — так тесно было в камере.
Через несколько минут осенний холод начал коварно заползать под его плащ и неприятно щекотать. Солдаты правду говорили: лежать и сидеть в камере — было опасно. Пришлось встать и попрыгать на месте, а потом еще и поотжиматься от топчана, не обращая внимания на жалкое поскрипывание досок.