*
Наутро меня разбудил стук задней двери, часы показывали десять минут седьмого, и я поняла, что это ушел на работу Ральф. Вскоре послышались шаги наверху (это встала и оделась Флоренс) и уличный шум, на удивление близкий, я ведь привыкла к тихой вилле Дианы, где по утрам никто меня не тревожил.
Я лежала неподвижно, чувствуя, как меня потихоньку покидает ощущение довольства, испытанное ночью. Не хотелось вставать, смотреть в лицо дню, натягивать трущие ботинки, прощаться с Флоренс и влезать в шкуру одинокой девицы. Гостиную за ночь изрядно выстудило, мое импровизированное ложе осталось там единственным теплым местом. Натянув на голову одеяло, я испустила стон; от этого мне сделалось легче, и я застонала громче… Я замолкла, только когда стукнула дверь гостиной. Откинув с лица одеяло, я увидела Флоренс: она невесело разглядывала меня, щурясь в сумраке.
— Вам снова нехорошо? — спросила она.
Я помотала головой.
— Нет. Я просто… стонала.
Она отвела от меня взгляд.
— Ральф оставил заваренный чай. Принести вам?
— Да, пожалуйста.
— А потом… потом, к сожалению, вам нужно будет вставать.
— Конечно, — кивнула я. — Сейчас встану.
Но когда она вышла, я обнаружила, что встать все же не могу. Я могла только лежать. Мне отчаянно хотелось в туалет; я знала, что ужасно неприлично лежать вот так в кровати в чужой гостиной. Но я чувствовала себя так, словно ночью побывала на хирургическом столе, где у меня вынули все кости и заменили их свинцовыми. Я не могла ничего — могла только лежать…
Флоренс принесла мне чай, я выпила и снова легла. Было слышно, как Флоренс ходит по кухне, умывает ребенка; потом она вернулась и раздернула занавески — намек, что пора вставать.
— Уже четверть восьмого, мисс Астли, — сказала она. — Мне нужно отнести Сирила к соседке напротив. Когда я вернусь, вы будете на ногах и одеты? Да?
— О, конечно.
Однако к возвращению Флоренс я не сдвинулась ни на дюйм. Она покачала головой. Я ответила на ее взгляд.
— Вам ведь известно, что здесь нельзя оставаться. Мне пора на работу, и вы должны уйти. Не задерживайте меня, а то я опоздаю на работу.
Она потянула конец одеяла. Но я вцепилась в другой конец.
— Я не могу. Похоже, мне все-таки нехорошо.
— Если вы нездоровы, вам нужно туда, где вам окажут медицинскую помощь!
— Я не настолько больна! — выкрикнула я. — Мне бы чуточку отлежаться и окрепнуть… Ступайте на работу, я выйду сама. Когда вы вернетесь, меня уже не будет. Не бойтесь, я ничего не украду.
— Да тут и красть нечего! — Флоренс швырнула мне свой край одеяла и схватилась за лоб. — Голова болит — умираю! — Я смотрела молча. Наконец она принудила себя успокоиться и произнесла холодным тоном: — Полагаю, вы исполните свое слово и сами закроете за собой дверь. — Она сняла с крючка на двери пальто и надела. Порылась в сумке и извлекла листок бумаги и монету. — Я приготовила для вас список общежитий и приютов, где можно получить койку. А деньги, — это было полкроны, — от моего брата. Он попросил меня пожелать вам на прощанье удачи.