Большой горизонт (Линьков) - страница 4

— Мама, мамка, пить!— всхлипывая, просил мальчуган. А мама его не могла пошевелиться, стонала.

— Все обойдется, не волнуйтесь! — успокаи­вала молоденькая учительница из Сочи пересе­ленку из-под Смоленска. А у самой в глазах тре­вога и губы цвета снятого молока.

По полу каюты, стуча, звеня, перекатывались раскрытые чемоданы, корзины, чайники, игруш­ки, туфли.

— Не плачь, бабоньки, не потонем! Собирай­те, складывайте все,— командовала старая Мат­веевна.— Сюда вот, сюда, в уголок... Вяжи. По­сле разберемся что чье.

Увидав нас, она вдруг рассердилась:

— А вам, мужики, что надобно? Без вас упра­вимся! Или наверху с матросами дела нет?

В мужской каюте также большинство пассажиров валялись на койках, измученные морской болезнью.

— Погибель моя пришла... И куда меня, ста­рого дурака, понесло,— еле вымолвил осунув­шийся Петрович, приоткрыв набрякшие веки.— Все нутро вывернуло. Моченьки нет.

Самсонов переждал новую волну, круто накре­нившую судно.

— Товарищи, кто из вас может встать? Нужна срочная помощь. Шторм грозит смыть палубный груз.

Петрович с трудом приподнялся:

— Что сказал?

— А вы... Кто вы, собственно, чтоб командо­вать?— покосился на Самсонова позеленевший белобрысый парень, один из тех, что ехали на Камчатку.

— Не перечь, подымайся! — хрипло произнес Петрович и сполз с койки.

И далеко не сразу вслед за ним, пошатываясь, слезло с коек пятеро рыбаков.

— А ну-ка, подымись, ребята, подымись! — повторил Петрович и вдруг возвысил голос: — Коммунистам и комсомольцам приказываю!

На пол спрыгнуло еще семеро.

...«Дальстрой» не раскачивался, нет, он то бес­помощно метался из стороны в сторону, то не­лепо приостанавливался, дрожа всем корпусом, полз на водяную гору и опять проваливался, за­хлебываясь в обрушивающихся на него тяжелых валах, будто был не большим океанским паро­ходом, а рыбачьей лодкой.

Грохочущая, свистящая тьма окружала ко­рабль. Прожектора освещали палубу не ярче, чем тусклая семилинейная лампа, готовая вот-вот погаснуть.

«Что могут сделать муравьи-люди в этом све­топреставлении? — подумалось мне, когда мы выбрались на палубу.— Разве одолеть сорван­ные с креплений, скользящие по мокрой палубе огромные ящики? Разве остановить грузовик, ус­тремившийся к фальшборту? И разве услышишь в этом громе, грохоте и свисте слова команды?»

Вот сорвало с места и выплеснуло за борт, как соломинку, спасательную шлюпку. Вот лучинкой переломилась грузовая стрела.

Беззвучные молнии вспыхнули одна за другой, и в слепящем свете этих мгновенных вспышек будто застыли клочья низких облаков; замерли фигурки людей; туго натянутыми струнами пред­ставились струи ливня.