Чтобы нарушители не смогли выломать дверь, он подпер ее обрушившимся фока-реем, навалил около якорь-цепь. Пищу передавал японцам через иллюминатор, туда же вместо угля совал изрубленную обшивку фальшборта.
— Ремонт шхуны за мой счет! — отвечал он на протесты шкипера.
Третья ночь прошла для Алексея, как в угарном сне. Он почти не чувствовал ни рук, ни ног. Губы задеревенели, обмороженные щеки облупились. Все лицо опухло от холода.
Но он все ж таки смог, как положено по уставу, отрапортовать капитану 3 ранга, когда тот пришел к острову на вызванном из отряда ледоколе «Бесстрашный»...
— Такая вот история, — закончил свой рассказ Баулин.
— Что же вы сделали с «Хризантемой» и ее командой?
— Мы лично ничего не делали. Мы только отбуксировали ее в Н-ск,— сказал Баулин.— Шкипера судили там за шпионаж. А «Хризантему» конфисковали. Документов ведь на ней никаких не было. А если б и были — какой владелец признается, что это он посылал шхуну со шпионским заданием?
Капитан 3 ранга помолчал.
— Документов не оказалось, владелец не признался, а кто хозяин — яснее ясного: дельфины к нам шары-разведчики не засылают... Да, я забыл сказать, до того, как мы ее задержали, «Хризантема» успела-таки выпустить два шарика. Их подбили наши истребители над районом... Словом, они летели к району, фотографии которого мы вовсе не намерены дарить кому-нибудь на память.
Глава восьмая Магнит Падуна
— Завтра прибывает «Мичурин»,— сказал мне капитан 3 ранга в один из первых дней декабря.— Механик и рабочие к нам приезжают, в судоремонтную мастерскую. Теперь сами будем сторожевики ремонтировать.
«Мичурин» был последним грузо-пассажирским пароходом в текущую навигацию: на Курилах наступала пора зимних штормов и ураганов. Подошло к концу и мое пребывание на острове Н.
Сказать, что мне жаль было покидать людей, с которыми свела здесь судьба, значило бы почти ничего не сказать. И с капитаном 3 ранга Баулиным, и с боцманом Семеном Дорониным, и с Игнатом Атласовым, как и со многими другими пограничниками базы, меня связывало уже не просто случайное, кратковременное знакомство. Они стали мне добрыми, верными друзьями.
И, конечно, грустнее, чем с кем-либо, было расставаться с Баулиным и Маринкой.
«Мичурин» известил о своем приходе по радио, и задолго до того, как он показался на горизонте, почти все население острова поднялось на высокий мыс, с нетерпением глядя в море: пароход вез не только долгожданную почту, а и новых жителей, новых соратников по труду.
На этот раз с острова на материк уезжал один я, и следовало поторапливаться со сборами: попусту стоять на внешнем рейде капитан «Мичурина» не станет.