Воспитания Энди был скорее консервативного, и память его была прямо-таки переполнена мелодиями Пуччини и Гайдна. С другой стороны, дело было в Англии, в конце 1960-х.
Иными словами, разрешено ребенку было все, что не запрещено. А то, что запрещено, тоже в общем-то разрешалось.
Рубашки будущий композитор носил ярко-розовые, ботинки предпочитал на платформе, а волосы – до пояса.
* * *
Получив первый заказ на небольшую ораторию для школьного выпускного вечера, Уэббер нашел себе приятеля-текстовика и выбрал в качестве темы историю Иосифа и его братьев.
Ветхий Завет двое дебютантов обработали в стилистике: «А Иосиф-то был парень клевый».
Братья Иосифа гуляли по сцене в купальных халатах и сандалиях, египетский царь Потифар исполнял свои арии, недвусмысленно подражая вихлянию бедер Пресли.
Над всем этим Содомом разливались залихватски-сладостные мелодии, смутно напоминавшие весь классический репертуар мировой оперной сцены.
Логично было бы думать, что на следующий день после премьеры разверзлись небеса и двое соавторов подверглись если не проклятию Всевышнего, то уж, по крайней мере, церковной анафеме.
Однако церковь в эпоху рок-н-ролла и «детей-цветов» была счастлива, если юное поколение вообще вспоминало о существовании Священного Писания.
На партитуру «Иосифа» немедленно образовался оживленный спрос (а всего за время, прошедшее с 1968 года, она принесла больше $150 млн и в 1982 году все еще котировалась на Бродвее).
Один англиканский священник сделал ораторию предметом своих благочестивых рассуждений перед прихожанами.
Другой англиканский священник поступил еще более радикально.
Звали его декан Салливан, был он настоятелем собора Святого Павла в Лондоне и прославился тем, что в борьбе за человеческие души не намерен был стесняться в средствах.
Однажды декан Салливан явился перед паствой, спустившись на парашюте из-под купола собора Святого Павла. Он полагал, что вопросы вознесения и второго пришествия лучше всего трактовать в формах как бы наглядных.
После «Иосифа» Эндрю Ллойд Уэббер получил от преподобного Салливана заказ на партитуру для музыкального представления в соборе Святого Павла.
Правда, декан настоятельно рекомендовал подобрать увлекательную тему из Нового Завета.
Уэббер и Тим Райс (автор зонгов к «Иосифу») не нашли в трудах евангелистов ни одного более занимательного персонажа, нежели Иисус Христос.
Года за два до описываемых событий Джон Леннон произнес роковые слова: «Сегодня мы популярнее Христа». Он спровоцировал бурю.
Поклонникам The Beatles это высказывание показалось, возможно, и некоторым преувеличением, но уж никак не кощунством. Зато религиозные фанатики не только завалили мешками писем центральные газеты, но и занесли Леннона в черные списки. Еще в 1966 году на родине демократии, в США, пластинки The Beatles сжигали на улицах.