— Первое: не демонстрировал ли Чернозуб что-то необычное? Какую-нибудь странную вещицу? Второе: кому демонстрировал? Вам, или имелись еще зрители? — Отвечаю точно и откровенно, — сказал я. — Демонстрировал. Вчера вечером, в садике при отеле Мне и гражданину США Ричарду Бартону. Чернокожий, лет тридцати восьми, здоровый, как лось. Служит в компании “Фортуна Индепенденс”, Таскалуса, штат Алабама. Это, как я понимаю, к востоку от великой реки Миссисипи… — Выдержав паузу, я поинтересовался:
— А что это было, полковник? — Называйте меня Иваном Ивановичем, светиться нам ни к чему, — сказал остроносый. — А был это следственный эксперимент.
— Неудачный, — заметил я.
— Как сказать, — не согласился Иван Иванович. — Если б мы знали его результаты… — А труп в бассейне — не результат?
Он нахмурился:
— Я имел в виду не Чернозуба. Хотя его смерть в определенном смысле тоже результат… как и отсутствие объекта, которым он манипулировал… — Иван Иванович на секунду прикрыл глаза, потом веки его приподнялись, и серые зрачки пришпилили меня к стене — как мотылька, проколотого двумя булавками. — Этот объект… у вас?.. — спросил он после недолгой паузы.
Я молча помотал головой. Взгляд полковника изменился — теперь он глядел на меня не пронзительно, а с укоризной и даже вроде бы с легким сочувствием. — Позвольте заметить, Дмитрий Григорьич, что вы еще не осознали, в каком очутились положении. Вы пока что не обвиняемый, но исключительно важный свидетель… друг человека, которого мы искали… — Я сделал протестующий жест, но он не обратил на него внимания. — Убитого, кстати, на вашей даче… похитившего перед тем объекты государственной важности… Что же может вас спасти, Дмитрий Григорьич? Откровенность, откровенность и еще раз откровенность! Вот ваша соседка пошла нам навстречу… кстати, очень привлекательная девушка… сказала, что Арнатов был у нее пару раз после продажи квартиры… крутился там и тут, болтал о пустом, но делал многозначительные намеки… А к вам он не заглядывал?
Ну и ну! Уже и Дарью отловили, и та созналась во всех грехах! А мне она о визитах Сержа не говорила… Впрочем, я и не спрашивал: мы увлеклись другими делами.
— Так заходил к вам Арнатов или нет? — раздался голос полковника. — Какие вы с ним поддерживали связи? И где упоминавшаяся мной вещица? Та, что была у Чернозуба? Вы учтите, Дмитрий Григорьич, я ведь на вас надавить могу… крепко наехать… могу взять вас в разработку и выяснить, чем живет уволенный сотрудник Промата, на какие деньги ест-пьет и разъезжает по заграницам… кто ему платит и за что… и все ли доходы декларированы должным образом… — Все, — ответил я, начиная злиться. — И не валяйте дурака, полковник, вы все уже выяснили, все, что смогли. Да, я — ученый, один из многих, которых выбросили на улицу, и я работаю с частными фирмами как аналитик-консультант… И что тут такого? Вы предпочли бы, чтоб я сдох с голоду или отправился в Ирак, рассчитывать выход плутония на атомных станциях? И то и другое — не для меня. Лучше я буду консультировать мелких жуликов да честно платить налоги… ну, еще в Андалусию съезжу, коль повезет. На всех законных основаниях, по договору с “Голд Вакейшн”.