Жизнь с Эриком превратилась для нее настоящий кошмар. Больно уязвленный изменой, муж, как назло, простил ее и всячески, цветами и подарками, пытался вернуть на супружеское ложе. Он даже пообещал найти деньги на галерею, если Мэгги позволит ему вновь завоевать ее любовь. Мэгги не верила ни одному его слову, всей душой желая его ненависти и презрения. Если бы Эрик обрушил на нее свой гнев, ее вина не была столь огромна и явственна.
Промучившись неделю, Мэгги нашла номер телефона и отважно набрала заветные цифры. Трубку сняли быстро.
– Здравствуйте, Каролина, – поздоровалась Мэгги, узнав голос экономки Дэвида.
– Маргарет! Здравствуйте! – обрадовалась Каролина. – Рада слышать вас. Скажите, муж вас не сильно прибил после истории с моим хозяином?
Мэгги припомнила страшную гримасу, исказившую лицо Эрика, когда он запихнул ее в машину и увез из дома Дэвида Шелдона, и усмехнулась.
– Нет, Каролина, он меня и пальцем не тронул.
– А я очень переживала за вас. А как Дэвид переживает, лучше вам не знать. – Из трубки донесся грохот, и Мэгги догадалась, что экономка куда-то села. – Первые дни он очень злился и постоянно швырял об стену разные предметы. Потом перестал. Я иногда остаюсь здесь ночевать, так вот: хозяин все ходит ночами по кабинету, взад-вперед, взад-вперед. До самого утра свет жжет.
– А почему вы думаете, что он переживает из-за меня? – спросила Мэгги.
– Да о ком ему еще думать?! Я не видела, чтобы он смотрел на кого-то так, как на вас.
– Как его рука?
– Зажила с божьей помощью, – вновь затараторила Каролина. – Он же не станет стонать и жаловаться, но я вижу, как мучают его боли. Спасибо Господу, что они тогда вовсе не поубивали друг дружку.
– Да уж, – согласилась Мэгги.
Разговор с Каролиной не только не излечил ее душу от беспокойства, но и прибавил новых переживаний и сомнений. Из слов экономки следовало, что Дэвид тоскует по Мэгги или просто волнуется, что невольно внес сумятицу в ее отношения с мужем. Первое предположение Мэгги нравилось больше, и тем упорнее она отказывалась в него верить.
Неизъяснимая тоска охватила ее.
Теперь, когда имя Дэвида Шелдона вновь коснулось ее судьбы, уютная гостиная показалась ей жестокой пустыней, а мир и тишина, в которой не звучал его нежный глубокий голос, – проклятием.
Перед ее мысленным взором возникла картина: Дэвид медленно, очень медленно простирает к ней руки, обнимает за плечи и притягивает к себе…
Истерический смешок вырвался из груди Мэгги.
Принять домыслы экономки за подлинные чувства Дэвида! Это смешно и наивно! Для женщины ее возраста еще и глупо.