Он поднял вверх руки и повернулся обратно к Софи.
– Вы сможете стереть всех остальных из умов в Обществе, если захотите этого, моя дорогая. Все, что вам нужно – это сказать мне одно слово, и я сделаю вас своей музой, своим pièce de résistance[10], своим шедевром!
Софи отпрянула назад от вспышки поклонения маленького человека. Сомнение и надежда сменяли друг друга на ее лице.
Тесса начала бледнеть от ярости. Наконец, Софи покачала головой.
– Я должна отказаться, – неуверенно проговорила она. Затем девушка бросила единственный горячий взгляд на Тессу.
Лемонтёр взял ее руку и слегка похлопал по ней.
– Все в порядке, малышка. – По каким-то причинам это не прозвучало полностью абсурдно, хотя Софи и возвышалась над ним. – Вы придете навестить меня, если передумаете?
Затем мужчина повернулся обратно к Фебе
– Мисс Милбери, не будете ли вы любезны подняться? – Он взял ее за руку и подвел к круглому возвышению, оставив девушку там, словно неохотно выполняющую все это куклу. Вокруг платформы стояло большое количество отодвинутых от нее высоких зеркал, в настоящий момент закрытых белой тканью.
– Я не хочу, чтобы меня отвлекали отражения, – пояснил Лемонтёр, когда увидел, что девушка смотрит на них через плечо. – А сейчас – не двигайтесь.
Феба выпрямилась настолько, насколько это было возможно, внезапно с ужасом осознав каждый возможный недостаток в своей внешности.
Лемонтёр кружил вокруг нее, бормоча слова.
– Да, да, грудь очень хороша, талия божественная, бедра, помоги нам небеса… не беспокоиться, не беспокоиться… есть способы…
Так как было совершенно очевидно, что он говорит не с ней, то Феба сильно забеспокоилась. Ее бедра? Она никогда не думала о них! Девушка подавила желание провести руками по своему телу, чтобы убедиться, не появились ли у нее загадочным образом еще большие бедра. Возможно, ей нужно было отказаться от этой второй пышки за чаем…
Портной обошел Фебу кругом и вгляделся в ее лицо.
– Изумительная кожа. Вы очень прилежно носите свою шляпку. – Он надолго задумался, постукивая пальцем по губам. – Какие цвета…?
Тесса заговорила с другого конца комнаты, откуда, как Феба осознала, все остальные наблюдали за ними с неугасающим вниманием.
– Мистер Лемонтёр, полагаю, что Брукхейвен предпочитает голубой цвет.
Лемонтёр бросил на Фебу многострадальный взгляд. Феба полностью симпатизировала ему. Не поворачивая головы, мужчина заговорил громче, чтобы ответить Тессе.
– Все знают, что Брукхейвен предпочитает голубой цвет, миледи. Но какой оттенок голубого лучше всего? Небесно-голубой? Ляпис-лазурь? Бирюзовый? Самый насыщенный ярко-голубой? – Он бросил уничтожающий взгляд через плечо. – Будьте любезны, позвольте мне подумать?