— Ради нашего народа… и ради того, чтобы он пережил грядущие опасные времена, мы должны следовать именно этой тропой. Как только Лиишил появится, приведи его ко мне. А о том, что я сейчас говорил, — молчи. Ты — моя рука за пределами этого дуба… А теперь мне нужно отдохнуть.
Фретфарэ поднялась, глядя на него с подлинно дочерней нежностью.
— Я попозже принесу еды и чаю.
Выходя из древесной кельи Аойшенис-Ахарэ, она остановилась на пороге и оглянулась на него. И, едва заметно наклонив голову, прошептала девиз своей касты:
— Во тьме и безмолвии, Отче.
Вельмидревний опустил веки, ибо слишком устал, чтобы наклонять голову.
— Во тьме и безмолвии, — ответил он.
Сознание Вельмидревнего переместилось в древесную плоть старого дуба. Он глядел, как Фретфарэ миновала задернутый занавесями выход и шагнула наружу, в будничную жизнь Криджеахэ.
Он не мог бы сильнее гордиться ею, даже будь то родная дочь, плоть от плоти его и кровь от крови.
И однако же куда больше были дороги Вельмидревнему его каста и кланы его народа. Вот почему он в далекой древности привел их сюда, в этот край. Здесь они пребывали в безопасности, отгородившись от людей с их порченой кровью, невежественным разумом и слабым духом.
Вельмидревний Отче сделал глубокий вдох, силясь побороть пришедший из прошлого страх.
И все равно волны страха накрывали его с головой.
Давно потерялся счет годам, десятилетиям, даже столетиям, но все так же свежи оставались самые яркие воспоминания о войне, которая уничтожила его мир. И о незримом противнике, который носил множество имен. Во тьме он нашептывал своим рабам и прислужникам — тем, кто развращен, слабоволен, тем, кто жаждет власти любой ценой. А когда наступали поражение и смерть, он попросту погружался в сон.
Но он вернется.
Вельмидревний знал это, верил в это, содрогаясь от ужаса. Он чуял, как Древний Враг, точно червь, прогрызает себе дорогу в недрах земных. Ему осталось только пробудиться и проявить себя так, как он сочтет возможным, — и начать новую войну.
Только на сей раз людские орды не станут, как когда-то, его покорным орудием. Вопреки всем неразумным деяниям Куиринейны и ее сообщников, он, Аойшенис-Ахарэ, позаботится о том, чтобы этого не случилось. Он изничтожит все орудия Древнего Врага, и пускай тот ярится, бессильный, в своем тайном логове. Его мудрость, его воля, его анмаглахки сохранят и защитят их народ.
Вельмидревний Отче медленно погружался в дрему, но, как всегда, неглубокую. И среди его снов был один, который вот уже много столетий приходил к нему каждую ночь.