– Сбрасывай гак, – скомандовал Андрей и, нагнувшись, освободил крюк, которым тали соединялись с катером. Никита сделал то же самое, и катер остался привязанным к броненосцу только веревкой, спускавшейся с палубы. Свободные тали медленно уползли вверх, а вниз по веревочной лестнице с деревянными перекладинами спустились остальные ребята и штурман.
– Убирай штормтрап! – крикнул штурман, и веревочная лестница уползла вслед за талями.
Пока устанавливали мачты и навешивали руль, ребятам пришлось узнать столько морских терминов, что было удивительно, как они все могли запомнить с первого раза. Это было тем более удивительно, что Глеб Степанович ничего не объяснял. Он просто отдавал команду. Андрей хватался за что надо, а ребята по его примеру выполняли эти команды.
Даже такие простые вещи, как веревки, на корабле оказались не веревками, а «концами», и каждая из них в зависимости от назначения имела свое название. Те, которыми поднимали паруса на мачте, – фалы. Те, что привязаны к нижним углам парусов и служат для управления парусами, – шкоты. Концы для крепления судна к причалу – швартовые.
Когда над катером захлопали поднятые паруса и он превратился в настоящий корабль, ребята уже чувствовали себя заправскими мореходами и были готовы ринуться в океанские просторы навстречу ветру и приключениям.
Штурман уселся на корме, внимательно оглядел паруса и команду, размещенную Андреем на банках. Управлять кливером боцман посадил Карпу и Леньку. На грото-шкотах сидели Никита и Тодик. Штурман увидел торжественные, серьезные лица, руки, напряженно сжимающие шкоты, и улыбнулся.
– Ну, готовы? – спросил он Андрея, который стоял на носу с багром в руках.
– Готов!
Штурман запрокинул голову и крикнул:
– Будь здоров, Максим! Отдай нам, дружище, носовой!
С палубы упал швартовный конец, и над бортом показалось лицо моряка. Он прощально взмахнул рукой и поднес ладонь к козырьку фуражки.
– Шесть футов вам под килем и попутного ветра! – донеслось сверху.
– Кливер на левый, грот на правый! – скомандовал штурман.
Андрей сильно оттолкнул нос катера от борта «Чесмы». Большой парус перестал хлопать и наполнился ветром.
– Кливер на правый! – прозвучала команда, и, повинуясь перетянутым шкотам, носовой треугольный парус перекинулся на правый борт и упруго надулся. Катер, набирая скорость, косо двинулся навстречу ветру.
– Поехали! – взглянув на Никиту, радостно и удивленно пропищал Тодик.
– Держи шкот крепче! – прикрикнул Андрей, пробираясь с носа на корму. – И не «поехали», а пошли, если по-морскому.
Тодик хихикнул.