В Конторе благодаря показаниям покойного Овчаренко выявили по цепочке много врагов. Но и здесь не добились окончательного успеха. Последнее связующее звено с главными злодеями, полковник Анохин умудрился покончить с собой при задержании, и цепочка оборвалась. То же самое произошло с СПС. Вдохновители заговора остались на свободе. Я имею в виду не одиозные фигуры типа Валерии Новохлевской, служащие, в сущности, лишь пестрой вывеской. А настоящих, действительно опасных вражин, широкой публике, как правило, неизвестных.
В общем, наши достижения, как не раз случалось прежде, оказались локальными, не полноценными, не решающими главной проблемы. Угроза массовых беспорядков в начале 2008 года по-прежнему не устранена. Проще говоря, противника изрядно потрепали, но не разбили…
Но довольно о грустном!
Расскажу лучше, каким образом я стал соседом Логачева в секретной больнице и как Васильич вырвался из объятий Смерти.
После устройства Волка со стаей в комфортабельный вольер, в одном из загородных поместий ФСБ, я, как обещал, отправился в больницу к Васильичу, но сразу с ним встретиться не смог. Прямо у порога меня сцапала банда медиков во главе с профессором Седовым, подвергла придирчивому обследованию и по окончании оного записала в разряд пациентов с диагнозом: «Сильный ушиб левой почки. Плюс крайнее нервное истощение». (Это если перевести на русский язык латинскую тарабарщину.)
Я, впрочем, особо не возражал, покорно перенес целый ряд малопонятных процедур, в конечном счете очутился на уютной койке в отдельной палате, вознамерился поспать, и тут ко мне без приглашения вломился Петр Васильевич, совсем недавно умиравший на моих глазах. Выглядел он хоть и здорово побитым, но достаточно бодрым и склонным к длительному общению. От него я узнал – когда Логачев в последний раз потерял сознание, то увидел вокруг себя множество бесов, со смаком перечислявших его грехи и норовивших уволочь в Преисподнюю. Но тут подоспел отец Владимир (в миру подполковник спецназа Алексей Орлов) и не мешкая начал Соборование. Бесы заскулили побитыми шавками, стали исчезать один за другим и к концу Таинства полностью пропали. А Васильич пришел в сознание. Все еще разбитый, сильно ослабевший, но уже не умирающий. Часы показывали семь минут первого.
– «Отравленная рука»? Нелюбин правильно написал? – деловито уточнил отец Владимир. (В прошлом мастер одного с Логачевым уровня.)
– Да.
– Значит, главная опасность устранена. Но… не до конца! Давай-ка в темпе исповедуйся, да поподробнее. ВСЁ совершенное тобой зло постарайся припомнить, – распорядился отец Владимир и начал читать Правило…