Ллойд-Джордж начал с того, что задал вроде бы невинный вопрос монарху:
– Ваше величество, а как мне быть с сэром Артуром Бальфуром, который опротестовал на днях готовящийся официальный отказ от приглашения семьи Романовых в Британию? Сэр Артур заявил, что, поскольку такое приглашение было послано Временному правительству и принято им ещё в апреле, налицо «позорный скандал»…
Премьер увидел, как король начал юлить. Он не ответил на прямо поставленный вопрос, а стал размышлять о будущем:
– Конечно, если Николай и Александра получат убежище здесь, в Англии, нам необходимо будет для оправдания перед общественным мнением, настроенным с подачи русской оппозиции против царя и царицы, развеять тот туман клеветы, который окутывает их фигуры… А не окажем ли мы тем самым плохую услугу дружественному нам Временному правительству в борьбе против анархии в России?..
Король откинулся на спинку кресла, полуприкрыл серые глаза красными набухшими веками, чтобы спрятать злой блеск, поднимавшийся из глубин его жестокой и вечно недовольной души. Он прекрасно понял, что Ллойд-Джордж пришёл для того, чтобы заручиться королевским согласием на отказ в приглашении Семье Романовых. Но Георг не хотел давать прямого указания премьер-министру об этом, а рассчитывал подтолкнуть «социалиста» Ллойд-Джорджа к самостоятельному решению. Король отнюдь не хотел, чтобы «валлийский лис» мог когда-нибудь в предвыборной борьбе сослаться на документ или устную формулировку монарха, ясно выражающие нежелание Георга предоставить убежище брату и сестре, к тому же такой же внучке королевы Виктории, как и он сам…
– Если Николай и особенно Александра прибудут к нам на Острова, не создаст ли это новых проблем для нас? – задумчиво говорил король. – Но будет ли выгодно для Британии, если царь и царица прибудут в какую-либо нейтральную или даже очень отдалённую от Европы страну?.. В Европе – например, в Данию?.. Испанию?.. Или Швецию… Если они, конечно, захотят его принять… Ведь оттуда Ники и Аликс могут хоть на следующий день перебраться в Россию с помощью сил, оставшихся верными им… Тогда Российская империя вновь окрепнет и сможет претендовать на «самый ценный приз этой войны» – Дарданеллы и Босфор… Более того, я боюсь, что, если Николай окажется в Англии или любом другом государстве, кроме России, на послевоенной мирной конференции будет труднее отказать этой слабой стране в исполнении уже подписанных Императором межсоюзнических соглашений о разделе территорий побеждённых держав…
– Ваше величество, – грубовато, играя «валлийскую прямоту», рубанул Ллойд-Джордж, – гнойный нарыв в виде арестованного царя всё время возбуждает смуту в России, раскалывает её общество… Если этот нарыв убрать, то Россия окрепнет очень быстро… Зачем тогда было сэру Джорджу Бьюкенену помогать устраивать переворот в Петербурге?..