Быстро покончив с докладом о текущих делах, Ллойд-Джордж перешёл к главному вопросу. Он знал, что король в разговорах с приближёнными лордами и министрами выставляет себя не только родственником, но и другом русского царя. Поэтому он начал с того, что положил на стол королю телеграмму сэра Джорджа Бьюкенена из Петрограда. Посол сообщал в ней, что Чрезвычайная Следственная Комиссия, назначенная Временным правительством для того, чтобы найти факты, подкрепляющие слухи о государственной измене царицы и царя, о якобы шпионаже Александры в пользу Германии или покровительстве Николая и его Супруги германским шпионам, о влиянии Распутина и Вырубовой на внешнюю и внутреннюю политику, пришла совершенно к противоположным результатам.
Все бумаги, изъятые Чрезвычайной Следственной Комиссией у царя и царицы, фрейлины Вырубовой, последнего министра внутренних дел Протопопова, были внимательно изучены опытными следователями, но абсолютно ничего похожего на улики не было обнаружено. Более того, для обследования Вырубовой была созвана медицинская экспертиза, которая установила, что эта «распутная женщина», брошенная после мартовской революции за «любовные похождения» с Распутиным и дружбу с царицей в тюрьму[158], оказывается, в свои 33 года оставалась… девственницей!
Посол Бьюкенен писал и о том, что, когда председатель Комиссии стал принуждать следователей Руднева и Романова сфабриковать «факты» против царя и царицы, Вырубовой и Распутина, следователи демонстративно подали в отставку. Сэр Джордж узнал также от самого князя Львова, главы Временного правительства, что министр юстиции Керенский в своих докладах Кабинету с полной убеждённостью, ссылаясь на Чрезвычайную Следственную Комиссию, заявлял о бесспорном установлении невиновности Государя, Императрицы и близких друзей…
Георг внимательно читал шифровку. Дойдя до её выводов, король облегчённо вздохнул:
– Как я рад, что мой друг и брат Николай, сестра Аликс совершенно очищены от вздорных обвинений! Лично я, хооошо зная и любя моего брата, никогда не верил этим сплетням…
Возвращая листы телеграммы премьеру, король прищурился:
– Но почему Временное правительство не опубликует эти радостные выводы?
«Очень хитрый вопрос!» – решил про себя Ллойд-Джордж. Вслух он ответил с валлийской народной грубоватостью:
– Наверное, потому, что тогда русским дуракам стало бы ясно: они напрасно устраивали революцию!
По молчаливому одобрению, с которым король встретил эту мысль, и отсутствию его пожелания дать соответствующую утечку информации в свободную британскую прессу, премьер понял, что и в Англии правда не нужна даже родственнику и другу русского царя. После такой реакции Георга было совсем просто установить, что он на самом деле думает о приглашении царской семьи в Англию. Сам большой циник, премьер был уверен, что король очень не хочет показать всему миру свой политический цинизм. Он готов выглядеть фарисеем, что на Островах всегда считалось скорее достоинством, чем пороком.