Верно, я не моряк, но и Норденшельд и Нансен не были моряками… А вы говорите «суперкве сатис»!
— Ну и отчитали же вы меня, Дмитрий Иванович, — с некоторой натугой в голосе произнес Верещагин, отводя глаза от Менделеева, вызывающе смотревшего на него. — Но я ведь всего еще не сказал. Вы к слову придрались.
Макаров слушал обоих и молчал. Все, что говорилось его друзьями, он воспринимал остро и проникновенно.
Менделеев вставил в сильно обкуренный мундштучок из слоновой кости папиросу, закурил и продолжал, не глядя на Верещагина:
— Вовсе не придрался. Последнее время вы совсем развинтились и кисть из рук выпустили. Что, хвалить вас за это? Старая гвардия умирает на отведенном ей месте, но не сдается…
Морской путь от мурманских берегов в Берингов пролив — это не только моя заветная мысль, но и Степана Осиповича Макарова. Ссориться с ним за приоритет, надеюсь, не будем. Завоевание Ледовитого океана имеет не только научное и военное значение. Около тех льдов немало и золота и всякого иного добра.
Менделеев сделал глубокую затяжку. Воспользовавшись ею, Попов сказал:
— Дмитрий Иванович человек, влюбленный в горизонты, как бы далеки они от него ни были.
Поспешно отведя от себя мундштук с папиросой и отмахивая рукой дым, Менделеев живо отозвался:
— Что ж? Это не плохое дело — приближать к себе все прекрасное и далекое. Кстати, в каком положении находится ваш беспроволочный телеграф?
Вопрос Менделеева привел Попова в большое волнение. Левая щека его слегка задрожала, лицо покрылось ярким румянцем. Вся его жизнь, устремленная к одной цели, предстала вдруг перед ним в мрачном освещении: постоянная занятость, нужда, интриги завистников… и никакой поддержки от государства.
— Что же о нем говорить! — вздохнул он. — Чиновники из морского ведомства утверждают, что идеи беспроволочной связи давно уже предвосхищены заграничной наукой.
Попов виновато улыбнулся и, переводя глаза на окружающих, встретил их сочувственные, понимающие взгляды.
Глядя на него в упор, Чернов, пожилой человек в форме артиллерийского генерала, сказал тихо:
— Александр Степанович, дорогой!.. Быть может, мне удастся сосватать ваше открытие с артиллерийским ведомством. Мне кажется, что его содействие будет более ощутимо, чем призрачное внимание Адмиралтейства.
Попов хорошо знал труды генерала, но с самим Черновым ему довелось говорить впервые. В судьбе Чернова и своей он находил много общего. Двадцативосьмилетним инженером Чернов оказал ценные услуги военному ведомству в деле развития отечественной металлургии и металлообработки. Он установил особые критические точки, характеризующиеся внутренними превращениями в стали при нагревании, известные под названием «точек Чернова». Практическое значение черновского открытия было исключительно велико и впоследствии получило мировое признание. Но в момент его опубликования идеи Чернова были встречены недоверчиво, даже враждебно. Однако это не смутило тогда еще молодого инженера.