Дома она попробовала читать, но глаза только скользили по книжным строчкам, не улавливая смысла. Вспомнились разговоры с лейтенантом Сергеевым перед его отъездом на Дальний Восток.
— Сила людей, — сказал он, — в сопротивлении случайностям, которые мешают им жить, как им кажется правильным, нужным. А для этого следует с детства воспитывать в себе волю. Воля — это свойство характера, ищущего настоящего дела, настоящего места в жизни. Без этого человеку остается одно: смиренно, без сопротивления и ропота подчиняться неумолимой судьбе. Вы же идете сквозь жизнь отнюдь не пассивно.
Таисия Петровна вскинула на него опечаленные предстоящей разлукой глаза, но осталась безмолвной.
— Да, характер у вас волевой, — повторил он, целуя на прощание ее руку. — Вот и молчите вы сейчас умно и хорошо. Это тоже свойство души глубокой и искренной. Но если вы захотите, то мы еще встретимся, Тася.
В первый раз назвал он ее так дружески-просто и ласково, и это было для нее больше, чем все сказанное им при последнем свидании…
Двадцать седьмого января Кадникова явилась в Главное управление Красного Креста с просьбой послать ее в Порт-Артур вместе с отрядом сестер милосердия.
— Но можете ли вы завтра выехать? — спросил ее седой генерал в золотых очках.
— Хоть сегодня, — ответила Кадникова.
— Прекрасно, — одобрительно сказал генерал, просмотрев ее документы. — Завтра к пяти часам явитесь сюда с личными вещами. Весь отряд уже будет здесь. Отслужим напутственный молебен — и с богом!
Порт-артурский отряд сестер милосердия должен был выехать вечером с тем же экстренным поездом, на котором отправляли рабочих для ремонта тихоокеанских кораблей. На Знаменской площади у Николаевского вокзала стояли толпы провожающих. Вокзал и перроны были забиты людьми и багажом. Рослые жандармы едва справлялись, наводя порядок. Всюду слышались крики и брань, везде толкались и давили друг друга. Станционное начальство не знало, что делать.
Двадцать четыре сестры милосердия и сопровождавшие их начальствующие лица приехали в девяти каретах и застряли у Знаменской церкви. Проехать к вокзалу не было никакой возможности. Полицейский офицер, к которому обратились за содействием, любезно улыбался и беспомощно разводил руками:
— Не имею права кричать на людей. Патриотическая манифестация. С утра толкутся. Придется подождать. Сейчас конные городовые проездку будут делать.
На дебаркадер пробрались с отчаянным трудом как раз в ту минуту, когда брякнул первый звонок. Цепь жандармов, взявшись за руки, изо всех сил сдерживала толпу, стремившуюся на перрон.