Набатное утро (Обухова) - страница 4

Жены ждут и возносят молитвы.
Не успели их слезы остыть —
Воротилися кони из битвы,
А кровавые седла пусты.

Но в Свеарике не осуждали за пролитую кровь. Тысячу лет назад, когда здесь жили племена лаппов и свевов, божественный Один постоянно сражался с лесными и морскими народами. Даже древние храмы свевов назывались «домами крови» — в них приносили смертные жертвы. Последний в роду Одинов король Ингиальд слыл таким жестоким, что говорили, будто он съел в детстве волчье сердце. Христианство шведы приняли позже Руси. Оно не утишило злых страстей...

Но если все так, то почему же само слово «свей» означает «землепашец», а не «воитель»? Почему швед упрямо долбит скудную землю и бросает в нее зерно, а доспех надевает лишь по принуждению? Об этой несообразности размышлял ярл Биргер.

Наследник богатейшей семьи ощущал в себе порыв к чему-то большему, чем то, что было ему предназначено от рождения. В четырнадцать лет великолепно обученный военному ремеслу, он уже хотел посмотреть на мир и показать ему себя. Наивное тщеславие подкреплялось энергией и упорством. Родичи, поразмыслив, согласились на неотступные просьбы. Биргер покинул родину и налегке пустился скитаться по Европе, стремясь в Париж, в первый, только что начавший тогда свое существование университет Сорбонну.

Едва ли он отправился в путь с тощим кошельком, без оружия и провожатых. Но так же верно и то, что многих слуг при нем не могло быть, да и денег, сколько ни запасай, не хватит на десятилетнее странствие. Ведь Биргеру надобно было пересечь Европу со всеми ее неухоженными путями и дорожными опасностями, достичь Парижа, который был тогда мал и весь помещался на речном островке Сите, стать студиозусом, проучиться несколько лет, отдавая дань пирушкам и дуэлям (парижские власти, выведенные из терпения, запретили студентам носить оружие — так часто пускали те его в ход!), получить полагающуюся степень, а затем проследовать обратно. На все это нужно было время и время.

Зато вернувшись в Свеарике, он мог теперь сопоставлять. Упсала гордилась своим храмом, но разве он идет в сравнение с тем, который воздвигает сейчас мастер Герард в городе Кельне? Обидной показалась шведская отсталость. Идет тринадцатый век, нравы меняются, торжествует знание, а в Свеарике по-прежнему споры разрешают дракой, вина устанавливается при испытании железом или водой. Судов нет, нет и оправдания невиновному.

Король сам объезжал поочередно все области и ждал, когда его утвердит чуть не каждый деревенский сход. Да любой лагман, который на тинге «кричит закон», обладает большей властью! Ведь это именно лагман — старшина схода должен произнести обидные слова: «Свей могут принимать и свергать короля. Тинг лишь тогда назовет его королем, когда он поклянется перед всеми, что не будет преступать закон в нашей стране...» Закон! Есть ли законы в Свеарике?!