Черный Дьявол обнюхал тело Цыгана и затрусил вслед за корневщиками.
Дунул спросонья ветерок, колыхнулась в небе тучка, наплыла на солнце и тут же сползла. Снова стало светло и чисто в тайге, будто мир жил в вечной радости…
Дьявол шел по следам друга. Но подойти к нему боялся, потому что Федька был не один. Пес тихо шуршал листвой, трещал сучьями, тревожил людей, и Федор не удержался, выстрелил по шороху. Пуля вжикнула рядом с Дьяволом, пес рванулся с места, раздался треск сучьев, и убежал. Пуля отогнала его от Федьки — если стреляет, то какой же он друг…
Месяц бродил с корневщиками Козин. Еще нашли корни. Поделили все честно. Федор продал корни перекупщикам в поселке Шамынь, купил себе вместо берданы винтовку-трехлинейку, двух коней, корову, разного ситца и сатина.
Пристав Баулин еще с вечера собирался поехать к Груне Безродной. Ясно было, что Степан погиб в тайге. Но утром пришел пароход, а с ним и грозный циркуляр, где приказывалось Баулину уничтожать хунхузов, ловить русских бандитов, бороться с нашествием беспаспортных маньчжуров и корейцев, гнать из устьев рек японских рыбаков, которые во время хода лососевых преграждали сетями речки и вылавливали почти всю рыбу, ловить браконьеров и разных бродячих людей. Баулин, прочитав приказ, по-мужицки выматерился:
— Хорошо писать циркуляры, сидючи в кабинетах. Сотня казаков и я — это на такую тайгу. В бога мать! Сгинул Безродный, а где? Тут и с десятком тысяч казаков не найти.
Баулин мысленно представил свои владения, которые растянулись на тысячи километров к северу. Как за эти семь лет изменилась тайга, сколько выросло новых посёлков, а для каждого из них нужно его неусыпное око. Шел тысяча девятьсот тринадцатый год. Народ ехал и ехал в глушь таежную. Один за другим вырастали поселки, по речке Топаузе — Крещатик, Брусилово, Импань… На Голубой реке участник русско-японской войны георгиевский кавалер Пополитов обосновал деревню Кавалерово. За Кенцухинским перевалом ширился рабочий поселок Тетюхе. Там заправлял голландский купец Бринер — добывал серебряно-свинцовую руду, выплавлял серебро и вывозил за границу.
На рудниках вспыхивали бунты, которые тоже должен был подавлять Баулин.
— И ведь едут-то все больше те, кто бунтовал в России. А, черт, попробуй справься со всем этим народом. Начальству хорошо, а Баулин за все отдувайся. А платят — что и на жратву мало. Как тут не разрешить тому же японцу ловить рыбу в устье? А, наплевать на все!
И Баулин на многое смотрел сквозь пальцы. А край грабился, по тайге бродили искатели золота, руд, которые столбили свои участки, чтобы потом выгодно их продать; зверя били без всяких запретов круглый год, горела тайга. Десятки тысяч бродячих людей наводняли ее. За границу уходило золото, панты, корень женьшень, пушнина…