К Глебу особо приглядывался, угадывал в нем Аскольд воина. Воином и назвал. И кое-что из своего воинского умения ему передавал.
Не угадать воина в Глебе было трудно. С самых юных лет тянулась рука его к отцовскому оружию. Рассказам Аскольда о походах Глеб внимал с волнением…
В отличие от братьев, работник незавидный был Глеб: дрова колоть начнет – колун сломает; поленья заставят сложить – поленницы развалит; если скажут пахать – борозда кривая; велят траву косить – не идет, не поет у Глеба коса; прикажут рожь молотить – вовсе не сыщешь Глеба. Мать бранилась, иной раз гонялась с хворостиной за младшим сыном, звала его убогим, но любила, быть может, больше других сыновей. Это давно замечено: несчастливых, нерадивых детей матери любят особенно. К их любви примешивается жалость, и, не иначе, эта жалость множит любовь.
Зато не было Глебу охотников равных. Силки, ловушки придумывать – это он почитал за баловство. Лисицы, зайцы, хори, куницы – мелочь. С луком отцовским Глеб добывал зверя покрупнее: оленей, кабанов. Озорства ради не однажды убивал волка. И еще любил ходить на озера с острогой. Рыбы много приносил…
Когда минуло Глебу двенадцать лет, ростом он был вровень с двадцатилетними. К луку и стрелам маленько охладел. Из ясеня сделал себе копье, стал присматриваться к следам медвежьим. Да и не толь-ко присматриваться – начал похаживать по следам хозяина леса. Раз прошел, другой прошел… а на третий раз и встретил. Но слаб еще оказался Глеб вступать в единоборство с медведем… Едва ноги унес и целый день прятался в болоте. Копье ясеневое, переломанное медведем, даже не искал.
Оставил после того случая на некоторое время охоту, а если и охотился, то только затем, чтобы добыть мяса к столу.
Сельчане недолюбливали Глеба. Ибо едва он подрос, едва почувствовал силу, начал искать ей применение. А применение силе находил не всегда удачное. Больше разрушал юный Глеб, нежели созидал. Среди сверстников своих верховодил и что ни день подбивал их на какие-нибудь скверные дела: то у кого-нибудь сад оберут, то огород истопчут, то колоды поразбивают, украдут мед, а то учинят драку…
Всякий день событие в Сельце. Допытываются друг у друга сельчане:
«Кто на воротах катался? Кто ворота развалил?»
«Глеб…»
А назавтра опять:
«Кто с межи разбросал камни?»
«Глеб! Кому ж еще такое под силу!… В плечах сажень, а ума – щепотка».
И снова шум по Сельцу:
«Кто на мостик вкатил камень?»
«Глеба озорство. Чье же еще!…»
Приходили люди к Аскольду с жалобой.
Так, мол, и так, приструни, уважаемый, сына. От проделок его сплошная порча. Хоть свяжи, хоть на цепь посади, а не пускай со двора. Сам твой Глеб непутевый и других непутевыми делает…