Смолкла песнь секиры. Молодец, взмахнув руками, упал на колени, обмяк, а мотом повалился лицом в траву.
Выдернув секиру у него из спины, Глеб ухватил убитого за ногу и оттащил его в орешник.
К тому времени, как на пороге избушки показался Милий – здоровенный детина, – Глеб уже сидел у костра и черпал ложкой похлебку.
Милий потянулся, зевнул, протер глаза. Удивленно посмотрел на Глеба. Оставаясь стоять в дверях, спросил с угрозой:
– А где мои побратимы?
Глеб не ответил; похлебка пришлась ему по вкусу – черпал ложкой и черпал. Милий сказал:
– Очень невежливо это – угощаться без спросу из чужого котла.
Глеб и на это не ответил. Он вообще вел себя так, будто никто к нему не обращался.
Милий что-то заподозрил, оглядел крутые плечи незнакомца, его большие мускулистые руки, лицо. Заметил:
– Будто лицо мне твое знакомо. Где я мог видеть тебя? Ответишь ты наконец?
Опустив в котел ложку, сказал Глеб:- Нет в том ничего необычного, что лицо мое тебе знакомо. Ты гоняешься за мной много лет, а между тем мы порой встречаемся в Чернигове на рынке или в воротах Гривны…
– Очень мудрено ты говоришь, – усмехнулся Милий. – Мог бы сразу сказать, что ты – Глеб, сын Аскольда. Я теперь узнал тебя, – оглядевшись, Милий спросил: – А где нерадивые побратимы мои? Я слышал, они меня звали…
– Один пошел за водой, другой за орехами, – спокойно ответил Глеб.
– Какие орехи весной? – не поверил Милий и тут увидел кровь на траве. – Ты убил их?
– И в этом нет ничего необычного, что сын мстит за убийство родителей, – Глеб опять взялся за ложку. – Твои побратимы сварили похлебку. Не хочешь попробовать, Милий?
Тот покачал головой:
– Меня ты не возьмешь так просто. И хоть я слышал о силе твоей, не побоюсь вступить в единоборство.
Ненадолго он исчез в избушке и появился опять уже с мечом.
Глеб взмахнул рукой, и опять запела заунывно, загудела в полете секира. Встревоженный, удивленный Милий, услышав этот звук, даже приоткрыл рот и склонил набок голову. Но он вовремя заметил секиру и отбил ее мечом. Громко звякнув, секира глубоко вонзилась в косяк.
Милий ухмыльнулся:
– Я же говорил, меня непросто взять!…
Тогда Глеб вынул меч из ножен и поднялся. Но Глеб не хотел унизиться до того, чтоб вступать в поединок с одним из тех, кто убил его родителей. Он не хотел, чтобы меч его скрестился с мечом мерзавца. Поэтому, когда Милий со злобным криком бросился на него и, размахивая клинком, целил ему в голову, Глеб увернулся и сильно ударил противнику в грудь. Меч Глеба, пробив Милию грудину, глубоко вошел в легкое.
Милий выпучил глаза. Он не ожидал такой скорой развязки; видно, как о воине, он был о себе лучшего мнения. Кровь у него пошла ртом. Милий закашлялся и скривился от боли.