Заполнив почти до краёв седьмой мешок, Егор крепко завязал его коротким куском бечёвки, сделанной из высушенных и тщательно скрученных сухожилий молодой косули, устало выпрямился, осторожно поглаживая затёкшую поясницу.
Белые мысли, чёрные мысли…
Белые – о вчерашней ночи, о любимой жене Сашеньке, о её длинных и стройных ногах.
Чёрные – о том, что всё это долбанное реалити-шоу – одна большая и крутая лажа. Гнусная такая, обманчивая и полностью непонятная…
Сильный неожиданный удар в спину. Взрыв!!! Дикая нестерпимая боль в ушах. Чернота, изредка прорезанная фиолетовыми и бордовыми кругами…
Последняя заполошная мысль в голове: – «Вот он к тебе и подкрался – пушистый и ласковый песец. Долго же ты его водил – за чёрный и влажный нос…. Ох, долго! А тут ничего не получилось, полный и окончательный облом…».
Сознание медленно вернулось. Противный кислый привкус во рту. Тоненький комариный звон в ушах.
Егор открыл глаза, ничего не менялось: сплошная чернота, безысходность, тёмно-лиловые круги…. Он пошевелился, с трудом сел, ещё раз приоткрыл ресницы. На этот раз зрение постепенно вернулось: печальный сентябрьский осенний лес, низкие серые облака, знакомые грядки с овощами…
А вот слух упорно и настойчиво отказывался восстанавливаться: пугающая гробовая тишина, а ведь ещё совсем недавно вокруг весело щебетали нежно-лимонные синички, загадочно и угрожающе каркали угольно-чёрные вороны. Он осторожно поднёс указательный палец к левому уху – мокро, лизнул – солоно. Кровь…
«Что же это такое рвануло? Может, атомная бомба?», – полюбопытствовал внутренний голос.
Егор поднялся на ноги и медленно, словно предчувствуя нешуточную неприятность, обернулся. Над дальним лесом, километрах в пятнадцати-двадцати южнее деревни, стоял буро-коричневый «гриб». Конкретный такой «грибок» – на тонкой фиолетовой ножке, донельзя неприятного и устрашающего вида.
«Ну, и что прикажите теперь делать?», – откровенно испугался и запаниковал внутренний голос.
Он нервно пожал плечами, подобрал выпавшую из ладоней лопату, и принялся дальше выкапывать из земли созревшую жёлтую репку. В запарке, наверное, находясь. Или, может быть, просто контузило немного…
А что, надо было запаниковать, всё бросить и побежать по направлению к деревне? Оглашая при этом окрестности визгливыми воплями, мол: – «Всё пропало! Всё – пропало…»?
Последовал ещё один предательский удар в спину. Егор опять упал лицом прямо в борозду, даже горьковатой земли прилично набилось в рот. Он тупо сидел на грядке, отчаянно отплёвываясь во все стороны и негромко ругаясь себе под нос. Матерно, понятное дело…. Опять звуковая взрывная волна пребольно ударила по ушам…