Я же так не могла. К сожалению или к счастью – не знаю. Мой ребенок – главное в моей жизни, это аксиома, я любого порву в клочья за нее. И травмируй пес дочку всерьез – места в моей жизни для него не осталось бы. Но ведь он, несмотря на непонятный всплеск агрессии и ненависти, сумел сдержать себя!
Ладно, пусть выздоравливает, а потом попытаемся разобраться, что тут к чему. А пока в ближайшей перспективе – возвращение домой и грозная фигура бабы Кати на горизонте.
Я попросила ветврача вывести нас через служебный вход, встречаться с мохеровой дамой не хотелось. А то появится потом статья в какой-нибудь страдающей желтухой газетенке: «Жена Алексея Майорова жестоко избила несчастную старушку!»
Машина наша, к счастью, стояла ближе именно к служебному входу, так что отбытие прошло незамеченным.
А то, что меры предосторожности вовсе не были лишними, я поняла, выруливая со стоянки на проезжую часть. Несмотря на раритетный мохер, бабка оказалась вполне продвинутой. Или же кто-то из очереди, узнав от трындючей коробочки, что в ветеринарной клинике находится семья Алексея Майорова, решил подзаработать на этом. Во всяком случае, у входа в клинику уже маячила парочка папарацци.
Ну что ж, значит, ближайшие день-два я сюда приезжать не буду. Доктор предупрежден, для всех интересующихся мы сегодня забрали свою собаку и больше здесь не появимся. Думаю, терпения папарацци хватит в лучшем случае на день. Да и потом – подумаешь, новость! Так, новостишка.
Пристегнутая к детскому сиденью Ника грустным воробышком нахохлилась у меня за спиной.
– Малыш, – я посмотрела на дочку в зеркало заднего вида, – не расстраивайся ты так, все наладится, вот увидишь! Просто Маю все те месяцы, что он провел у злых людей, было очень плохо. Его били, заставляли драться с другими собаками. Понимаешь, это была сплошная боль и ненависть.
– Понимаю, – прошептала девочка. – Но ведь я его люблю! И он меня любит. Любил…
– Любит, Никусь, любит, не сомневайся! – Очень хотелось повернуться, чтобы посмотреть, не плачет ли опять ребенок, за спиной послышалось подозрительное сопение.
Но на дорогах Москвы (и не только) категорически не рекомендуется вертеться, сидя за рулем. А также красить ногти, ресницы, губы и прочие раскрашиваемые части тела. Количество телок в навороченных машинах приобретает катастрофические размеры. Именно телок – мне эти особи женского пола напоминают персонажей старого кукольного мультика «Буренка из Масленкина». Там все коровы были губасты, глазасты, си… гм, с большим выменем и роскошными длинными волосами. Правда, они не посещали весьма популярных нынче курсов стервологии и стервоведения. Вероятно, потому, что знали – изначально слово «стерва» означало павшую, то есть сдохшую лошадь. Падаль, короче. А становиться падалью раньше срока любая здравомыслящая корова не хочет. Но то корова, а тут – телки.