Были и гражданские лица, что также не прибавило полковнику оптимизма. До тех пор пока человек не представится, никогда не знаешь, кто перед тобой – политик, горлопан-репортер или кто-то из гражданских аналитиков, работающих на разведку.
Учитывая ситуацию, ставшую причиной столь внушительного заседания, здесь были и те, и другие, и третьи, что так или иначе не к добру – по крайней мере для присутствующих в зале военных.
Ли нашел себе место наверху, в заднем ряду, и пристегнулся к креслу. Честно говоря, кресла здесь были вообще ни к чему. В условиях микрогравитации Фобоса можно простоять весь день, не ощущая ни малейшей потребности опуститься на стул. Однако строгие ряды кресел с сидящими на них военными создавали видимость порядка и традиции. И вообще, бывает ли такое, чтобы генералы и прочие чины толпились в зале стоя, стараясь заглянуть друг другу за плечо, чтобы увидеть, что происходит на сцене.
Центральную часть сцены занимала трибуна и огромный диск трехмерного проектора. Вокруг сцены были расставлены диски меньших размеров. Не все из приглашенных на конференцию могли лично на ней присутствовать, и их обеспечили электронной связью.
Однако Ли особенно заинтересовал самый большой диск. Если слухи, которыми полнился Фобос, верны, то…
Полковник отогнал от себя предательские мысли. Вместо этого он сосредоточил внимание на потолке, вернее на том, что можно было условно считать потолком в условиях частичной невесомости. Хотя конференц-зал находился глубоко под поверхностью спутника Марса, закрывавший его сверху прозрачный купол создавал впечатление, что здание находится на поверхности, у самого края кратера Стикни. Надо сказать, вид впечатляющий.
Когда-то давным-давно столкновение с более крупным небесным телом едва не разнесло Фобос вдребезги, отчего он стал похож на серую картофелину, у которой с одной стороны аккуратно вырезали приличный ‹глазок›. Оставшаяся выемка и была кратером Стикни – десять километров в диаметре, тогда как сам спутник Марса имел размеры двадцать на двадцать семь километров. Названный по девичьей фамилии супруги Асафа Холла – американского астронома, который в 1877 году обнаружил Фобос, – Стикни являл взору впечатляющую панораму уже потому, что был сопоставим по размеру с самой планетой. С внешней стороны купола пыльная поверхность Фобоса резко уходила вниз глубокой, полной остроконечных теней пропастью. В десяти километрах отсюда дальний конец кратера тянулся вдоль всего горизонта, рассекая зубцами красно-оранжевый лик повисшего там Марса. Раскиданные то здесь, то там валуны, наполовину занесенные пылью, отбрасывали длинные, быстро скользящие тени. Некоторые из этих камней – осколки того давнего столкновения – достигали в поперечнике пятидесяти метров.