Все померкло, все отошло на задний план. Единственное, что имело значение, был этот человек, этот миг, это непреодолимое желание.
Гейбриел медленно входил в нее, перед девственной плевой на секунду остановился и, когда она тихо застонала, толчком разорвал преграду. Резкая боль пронзила Жаклин.
Он замер, прижимая ее к себе. Потом боль стихла, и она почувствовала, как член полностью вошел, твердый, горячий, пульсирующий в собственном ритме. Одна слеза катилась по ее щеке.
- Теперь будет только удовольствие, - заверил он, убирая слезу поцелуем. - Никакой боли, обещаю.
- Я верю, -прошептала она.
Гейбриел начал осторожно двигаться, и все окружающее перестало существовать.
Пока дверь не распахнулась и не ворвался отец Юстас.
- Парень, ты должен немедленно идти. У нас важные гос… О!
- Черт возьми, - прорычал Гейбриел через плечо, стараясь закрыть Жаклин от взгляда дяди. - Хоть кто-нибудь стучится в этом проклятом месте?
Глаза у Юстаса расширились, когда он понял, в каком деле помешал Гейбриелу и Жаклин. Священник развернулся к двери, постучав костяшками пальцев по старому дубу.
- Извини, племянник. - Линия плеч дяди сказала Гейбриелу, что он расстроен увиденной сценой, хотя голос у него был похвально спокойным. - Но сэр Сесил Одбоди на твоем пороге и ждет, когда о нем доложат.
- Кто он такой, черт побери? - значительно менее спокойным голосом спросил Гейбриел. Он был еще в ней, только отпустил руки, чтобы Жаклин опять встала на цыпочки.
- Один из советников короля. Если мне память не изменяет, Одбоди придворный, хранитель королевской печати, стоящей на королевском помиловании, которым ты так гордишься, - ответил дядя Юстас. - Сказать ему, что ты встретишь его прямо в гостиной или что ты слишком занят растлением мисс Рен, чтобы уделить ему сейчас внимание?
- Я скоро приду.
- Вряд ли…
- Я сказал - приду. Теперь уходи.
- У хозяина замка большая власть. Но власть соблазнительна, она съедает всех, кто ею пользуется. Остерегайся, Гейбриел, чтобы твоя не поглотила тебя. - Юстас захлопнул за собой дверь.
Гейбриел повернулся к Жаклин и увидел, что она убирает грудь в корсаж, щеки у нее пылают. Момент был упущен. Он почувствовал, что возбуждение прошло, и выскользнул из нее.
- Я не хотел, чтобы это произошло таким образом, - тихо сказал он, заправляя ей за ухо выбившийся локон.
Избегая его взгляда, она расправляла опущенную юбку. Губы у нее дрожали в грустной улыбке! И если бы Гейбриел не знал, насколько она сильна духом, то опасался бы за ее рассудок - тут совершенно нечему улыбаться.