- Я заслужил свое прощение, оказав услугу королю, дядя, - раздраженно ответил лорд Дрейк. - Его величество был мне благодарен за возвращение невредимым своего кузена, захваченного французскими пиратами. А Одбоди только секретарь, готовящий бумаги.
- Я - хранитель королевской печати. - Сесил метнул взгляд на священника, который заметно поежился. - Возможно, святой отец, вам следует напомнить лорду Дрейку, что я еще и королевское ухо. Что его величество так милостиво дает, то может и отобрать.
- Мои извинения, сэр. Гейбриел долгое время находился в море. Надеюсь, вы проявите снисходительность и простите ему недостаток… изысканности.
- Не море испортило Гейбриела Дрейка, - сказал из темного угла Хью. - Он был на пути в ад еще до этого.
- Хью Кармантл, я и не заметил, что ты скрываешься в темноте, - с искренней радостью отозвался лорд Дрейк. - Ты ли это?
- Я, во плоти.
- И значительно большей, чем когда мы виделись в последний раз. Иди сюда, приятель. - Лорд Драгон-Керна заключил друга в свои медвежьи объятия.
- Значит, я прощен, что украл у тебя Кэтрин Аксбридж? - спросил Кармантл. - Ведь именно потеряв ее, ты и ушел в море.
- Возможно, ты оказал мне услугу. Девушка была красива, но холодна, как сосок ведьмы. Годы недобры к гарпиям. Что с нею стало?
- Я на ней женился.
- О, мои извинения, Хью, - криво улыбнулся Дрейк. - И возможно, мои соболезнования.
Хью сделал притворный выпад, и друзья углубились и беседу о знакомых и о давно минувших днях. Сесил одобрительно кивнул. Может, Кармантл хитрее, чем он думал.
Одбоди сел в резное дубовое кресло и наблюдал за действиями своей мелкой сошки, одновременно прикидывая цену находившихся в комнате вещей. Гобелены - только остатки прежней роскоши, но камин вдоль стены настолько большой, что в нем можно поджарить целого быка. Тяжелый канделябр на столе - оловянный, а не серебряный, буфет пустой, как будто лучшие вещи уже проданы. Значит, разговоры о финансовых трудностях Пирона соответствовали действительности. Но где-то в замке Драгон-Керн спрятаны несметные сокровища, даже более значительные, чем в жадных мечтах Сесила. И все это перейдет какому-то пирату.
К счастью, ненадолго. Если Сесилу будет что сказать. А ему всегда есть что сказать.
Его внимание привлекла девушка, которая внесла чайный поднос. Маленькая, чуть больше ребенка, но с заметной уже грудью, предвещавшей расцвет юной женственности. Овальное лицо - сама невинность, только слегка испорченная сознанием, что она привлекательна. Сесил таких любил. Он был хрупким, без особых мужских признаков, чего не хотел признавать. Дети и миниатюрные шлюхи всегда заставляли его чувствовать себя более крупным. И родовитая женщина-ребенок как раз то, что ему нужно.