— Желаю дальнейших успехов.
Андрей принял коробки и пожал протянутую руку. Он чувствовал, что надо улыбнуться, что-то сказать, но не мог разжать рта, не мог ничего придумать и, выдавив «спасибо», отошел в сторону.
После вручения орденов должен был состояться банкет, и награжденных просили не расходиться. В столовой штаба поставили столы в два ряда вдоль всего зала, накрыли их и хорошо сервировали. Откуда-то пригласили официанток, и теперь они пробегали мимо в белых наколках и со страшно озабоченными лицами.
Награжденные разбрелись по коридору. Кое-кто уже нацепил ордена.
Полковский положил коробки в карман и прислонился к стене в темном углу, раздумывая, что делать. На банкет он не хотел идти, но и в гостиницу возвращаться было тягостно. Оставалось одно: посидеть у моря. Полковский вышел из своего угла и почувствовал, как кто-то сзади тронул его за руку. Он оглянулся.
— Вы разве не остаетесь? — спросил Блинов, весело улыбаясь.
— Нет.
— Жаль, А почему бы вам не остаться?
Полковский пожал плечами и заторопился к выходу. Блинов проводил его до вестибюля и, прощаясь, неожиданно пригласил вечером к себе на квартиру.
— Нет, спасибо, — отказался Полковский.
— Надо же обмыть ордена, — настаивал Блинов. — Кроме того, вы обещали.
Полковский вспомнил, что вечером все же придется пойти в гостиницу, и подумал: почему бы не побывать у Блинова?
— А, собственно, что у вас сегодня?
— Ничего особенного. Будет сестра, несколько знакомых врачей, ну, моряки в общем. Не больше двадцати человек.
Поднявшись по лестнице и уже нажав кнопку звонка, Полковский вдруг подумал, что он сделал ошибку, придя сюда. Но отступать было поздно: дверь открылась и домработница пропустила его в полутемную прихожую.
Тотчас же открылась другая дверь, в прихожую ворвался яркий свет.
— Кто там, Соня? — услышал Полковский голос Блинова, потом в полосе света показалась его высокая фигура.
— А, это вы! — обрадовался Блинов, увидел Полковского, и, обняв, его, повел в комнату.
В большой комнате за длинным столом, покрытым белой скатертью, сидело человек восемнадцать или двадцать.
— Рекомендую вам, — обратился Блинов ко всем, подталкивая к столу Полковского, — настоящего русского морехода.
Гости на минуту утихли. Мужчины встали и начали знакомиться. Молодой капитан-лейтенант налил из графина стопку водки и, подняв ее к глазам, сказал:
— За отважного капитана.
Снова зашумели, зазвенели стаканы, засмеялись женщины. Одна из них, тряхнув головой и зажмурив глаза, сказала:
— О боже, я не могу больше.
У Полковского возникла неприязнь ко всем этим смеющимся, веселым женщинам; и он снова пожалел, что пришел.