Через двадцать минут Майкл остановил машину и прижался лбом к рулевому колесу. «Сабурбан» стоял на месте крепко, как скала. Ветер, все еще достаточно сильный, уже не мог сдвинуть его с места.
— Господи, Майкл! Это просто… как окно в ад!
Он поднял голову.
— Черт! Да там внутри вакуум! Я не понимаю, как такое возможно, но там вакуум. Мы чуть было не попали в шланг огромного пылесоса!
Анна посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Улыбка не удалась.
— Что мы будем делать?
— Убираться отсюда!
Он осторожно развернул машину, направив ее в противоположную сторону.
Они возвращались.
В кабине был слышен лишь тихий гул колес и работающего двигателя. Машина слегка подрагивала на неровностях дороги, уносясь прочь от опасности в пустое и бездушное пространство равнины. Надежда осталась позади и с каждой минутой становилась все дальше и дальше.
Майклу стало стыдно. Это чувство замаячило на периферии сознания, то стихая, то вновь заполняя собой все мысли. Он не должен был позволять себе надеяться. Как ребенок, он резвился и шутил, успокоенный уверенностью в успехе. Настолько поверил в него, что не допускал ни малейшего сомнения в том, что все получится. Как он мог? Такая глупость!
Сколько раз Майкл говорил другим, что эмоции в пустоши губительны. Сколько раз видел сам, как не возвращались райдеры, поддавшиеся страху или, наоборот, желавшие получить острые ощущения. Эмоции застилают глаза, они меняют картину мира, и уже невозможно отличить то, что хочешь увидеть, от того, что есть на самом деле. И вот он сам попался на этот крючок. Хорошо еще, что хватило хладнокровия вырваться из ловушки.
Майкл размышлял, но не находил никакого объяснения тому, что видел. Мало кто мог похвастаться таким же опытом пребывания в пустоши, но теперь это не имело никакого значения. Он давно вышел за границы своего опыта. Все, что происходило после того, как машина остановилась, не имело никакого объяснения. Слишком дико, слишком много. Любые попытки осмыслить, систематизировать новое знание, найти какие-то закономерности приводили лишь к головной боли. В конце концов, он всего лишь студент-недоучка. Здесь нужны настоящие ученые.
Майкл всегда принимал пустошь такой, какая она есть. Ему казалось, что он начал понимать ее, что научился чувствовать — как он ошибался! То, что он видел, было лишь вершиной огромного айсберга. Странное место, непонятно откуда взявшееся. Держи скорость, и все будет О'кей! Остановишься — и конец! Тогда он не знал, что это всего лишь начало.
«…Я покажу тебе творение не человека…».