Саймон чистил картошку.
— Меня переводят, — пробормотал он вдруг, не поднимая головы.
Хелен просияла и крепко обняла его.
— Тебя повысили? Ух, ты! Значит, ты теперь региональный менеджер! Значит, переезжаем в Манчестер?
— Э… нет, не совсем, — промямлил он, сосредоточенно выковыривая глазок из картофелины.
— Тогда куда?
Его скованность встревожила ее; Саймон высвободился из ее объятий, положил картофелечистку и развернулся к ней. Потом сделал глубокий вздох, словно бездарный сериальный актер, который готовится к решительному объяснению.
— Я переезжаю в Манчестер. Один.
Он поспешил заверить Хелен, что в случившемся нет ее вины. Все дело в нем. Он боится связывать себя обязательствами. Он еще слишком молод, чтобы остановить свой окончательный выбор на одной женщине. Это все вопрос времени — если бы они с Хелен встретились через несколько лет, когда он будет готов к такому серьезному шагу…
— Я очень тебя люблю, но… наверное, я просто идиот. Я знаю, что обязательно пожалею о своем решении, но мне еще столько нужно сделать, — скулил он, все глубже вживаясь в образ. Он уверял Хелен, что у него нет другой женщины, и Хелен ему верила — она на самом деле жалела Саймона. Ей казалось, что сделанный им выбор причиняет ему самому сильную боль.
Через два месяца до нее дошли слухи о том, что он женился.
Хелен тогда было тридцать пять. Разрыв дался ей трудно. Сильнее всего ее ранила даже не потеря Саймона, а то, что их взаимоотношения потерпели крах. Она дала себе слово: отныне она будет просто радоваться жизни и пользоваться предоставляемыми возможностями, не углубляясь в анализ отношений. И тут, точно по сигналу, появился Мэтью. Что с того, что он — ее босс и на двадцать лет старше? Ситуация достаточно избитая, но… К чему упускать счастье, которое плывет прямо в руки? Для пятидесятипятилетнего он был достаточно хорош собой, несмотря на седину и брюшко — а может, даже благодаря им. Высокий и властный, он производил впечатление уверенного в себе человека. Раньше он носил волосы почти до плеч и зачесывал их назад, прикрывая наметившуюся лысину. Когда же прикрывать пришлось слишком много, он коротко постригся — так сказать, решил проблему в корне. Так он решал и все остальные проблемы. Вообще Мэтью держался так, словно весь мир — его собственность. О, эта абсолютная самоуверенность, которой обладают мальчики из частных школ! Они словно бросают вызов каждому, кто осмелится усомниться в их высоком предназначении. Мэтью обладал способностью, когда надо, внушить собеседнику, будто он является центром вселенной. Внешность у него была самая обычная; выделялись лишь светло-голубые льдистые глаза. Они оживляли его заурядное лицо. Глаза да еще уверенная манера держаться внушали остальным мысль о его необычайной привлекательности. Кроме того, на Хелен, как и на многих женщин, деловая успешность действовала как афродизиак. Да и общаться с Мэтью приятно — у него есть чувство юмора, он умеет, и рассказывать, и слушать. И потом, его можно назвать верным — если, конечно, вы не его жена.