— Тогда ладно. Только ты его на сучок повесь, а то ж мыши погрызут. А то траки подоспеют. Ох… Задал ты нам делов. Как хоть кличут-то?
— Зови Попов.
— Чей? — изумился вихрастый парнишка.
— Не чей, а кто. Идите. Хочу видеть ваши спины.
— Ты уж не стреляй. Дети у нас. Не хорошо в спину-то, не по закону.
— Давай, давай.
С минуту я смотрел, как они встали и, отряхнув колени, тронулись в дорогу.
Вдруг мне в голову вернулась мучившая меня мысль.
— Эй, — окликнул я, — Большак! Погоди.
Тот, возглавивший группу, обернулся и встал, глядя на меня. Остальные тоже остановились.
— Чего еще?
— Поди, спросить хочу.
Он явно колебался. Но потом, видно, снизошел. Видно было, что через «не хочу».
— Догоню, — сказал своим, махнув рукой, и по дуге — не напрямую! — направился ко мне.
Сообразил я только секунды через три. Поначалу — что за маневры? Потом понял. Он не возвращается по собственным следам. Уж не знаю, заскок это такой, вроде приметы или мистического табу, либо же оправданное поведение в лесу, где хищники, хоть те же рыси, могут поджидать на оставленной следовой дорожке. А может, то и другое вместе. Я как-то уже устал разбираться в хитросплетениях здешних верований и мотиваций. Все как-то извращено и вывернуто. Мозги сломаешь. Причем, как я уже упоминал, у одних одно, у других другое, у третьих… Словом, список продолжается.
— Чего хочешь еще, Попов?
— Просто интересно. На кой вам галстуки?
— Какие галстуки? — изумился он вполне искренне. Вот тебе и на! А я ему поверил. Ох, прокурор, доведет тебя до беды собственная доверчивость. Кто-то, помнится, говорил, что разбирается в людях? Так вот, забудь. До того самого момента, когда, если доживешь, напишешь рапорт об отставке.
— Вот такие, — показал я левой рукой на висевшую на его шее замасленную тряпку. В правой я продолжал держать пистолет. Правда, уже дулом вниз.
Он отступил на полшага и бережно дотронулся ладонью до своего атрибута. Как будто даже погладил. Или показалось?
— Фу на тебя! — в сердцах проговорил он. — Скажешь такое, а мне думать, голову ломать. Это ж знак!
— Знак?!
— Ну!
Мы друг друга категорически не понимали. Ну знак, и что?
— Знак чего? — не отступил я.
— Интеллигенции! — поднял он вверх узловатый палец. Артрит у него, наверное.
— В смысле?
— Праведники. Понял? Чистые люди.
— Я так и подумал. Извини, что задержал. Прощай.
— Как знать, — ответил он и уже совсем по другой дуге отправился догонять своих товарищей.
Глядя ему в спину, я размышлял по поводу того, а не стоит ли мне взять на вооружение их маневр. Люди лесные, опытные, напрасно шагу не ступят. Интеллигенции! Помнится, один из наших деятелей обозвал таких чем-то вроде «говна нации». А, в сущности, чем галстук хуже нательного крестика?