— Не играешь? — переспросил Дух, и в чертах его теперь читалась угроза. — Ну, это мы еще посмотрим.
— Ты должен уйти, — сказал настоятель. Ему вдруг стало спокойно, как будто рассеялся густой туман в голове.
— Никуда я не уйду, — заявил Дух, кружа вокруг настоятеля. — Мы же заключили договор, помнишь?
— Нет, — возразил настоятель и поднял руку. — Vade, — приказал он.
— Мы так не договаривались…
— Procul este…
— Ты не можешь так поступить…
— Procul este, — повторил настоятель.
Он медленно повернулся кругом, вытянув руку в сторону Духа. Лицо Духа исказилось.
— Джон, Джон, — протестовал он. — Ты же не можешь так поступить со мной — с нами.
В его голосе впервые прозвучал страх. Настоятель на минуту замешкался, и Дух засмеялся.
— Ты не сможешь это сделать. Ведь ты мечтал об этом всю жизнь!
Настоятель сделал глубокий вдох и завопил изо всей мочи:
— Убирайся! Изыди!
И сразу же комната завертелась, и вместе с ней — Дух. Он все кружился и кружился, ужасно исказившись, а потом стал превращаться в животных, которых настоятель уже видел раньше: льва, тельца и орла, и при этом слышались кошмарные вопли и вой, словно это стенали все души в аду.
— Ты — не — можешь — это — сделать! — вскричал Дух, и комнату затопил зеленоватый, мертвенный свет.
Доктор Ди почувствовал резкую боль в руке, и Дух исчез. Комната сделалась удивительно пустой и тихой, в ней воцарился покой.
У доктора Ди дрожали колени. Добредя до деревянного стула у кровати, он сел. Порывшись в поисках носового платка, он приложил его к лицу. Келли ушел. В конечном счете оказалось, что от него можно освободиться. Единственное, что хотел знать настоятель, — это чего хочет он сам. Но сейчас он был изможден и окончательно лишился сил. Он вытер лицо платком, и понемногу дыхание восстановилось.
До него донесся стон с кровати. Кит проснулась и пыталась сесть в постели. Она держалась за бок, пальцы ее ощупывали незнакомые полосы разорванной простыни, которые настоятель использовал в качестве бинтов. На лице ее выразился страх, когда она поняла, где находится. Потом она встретилась взглядом с настоятелем и задохнулась, упав на подушки. Он наблюдал за ней, лицо его было серьезно.
— Я полагаю, — сказал он, — что тебе бы надо кое-что объяснить.