— Что ты делаешь? — воскликнул он. — Мы же идем в таверну!
— Ну что же, иди, — сказал Кит. — Я тебя не держу.
— А ты не идешь?
— У меня болит голова, — начал Кит.
— Да — от всего этого чтения! — сказал Чабб. — Пинта эля тебя вылечит.
— У меня нет времени, — возразил Кит. — Мне нужно заниматься. — Он с унылым видом взглянул на Чабба, который мог позволить себе отдохнуть.
— Ну, ничего страшного, если ты пропустишь один вечер, — уговаривал его Чабб. — Что бы там ни говорил этот надутый проповедник — неужели ты слушал его проповедь?
— Знаешь, меня будут опрашивать по ней завтра, — заметил Кит.
— Пошли со мной, — не сдавался Чабб. — Еще успеешь всем этим заняться. — И он довольно похоже изобразил сильный акцент проповедника:
— «Я принес вам благую весть. Возрадуйтесь! Все вы попадете в ад, кроме меня». Да я бы предпочел оказаться в аду, нежели с ним вместе на небесах. Что это ты читаешь? — спросил он, присаживаясь на край кровати Кита, и издал стон, когда Кит показал ему книгу.
— Дорога в ад вымощена риторикой, — сказал он. — Я никогда не поверю, что тебе хочется лежать здесь, читая о сорока восьми частях речи, вместо того чтобы отправиться с нами в таверну. Может быть, у тебя под кроватью девчонка?
— Даже две, — ответил Кит.
— Ах, вот как! Тогда одну — мне!
— Мы ждем — не дождемся, когда ты уйдешь.
Чабб ухмыльнулся и начал подпрыгивать на кровати.
— Простите, девочки, — сказал он. — Не обращайте на меня внимания.
Кит покачал головой, через силу улыбнувшись. Когда-то они с Чаббом были лучшими друзьями — почти что братьями, как сказал Чабб. Но у родителей Чабба были деньги, и разница между ними становилась все более явной. Чабба никогда не наказывали, что бы он ни сделал, и ему обязательно нужно было верховодить в любой компании. Но он питал к Киту некоторое уважение, поскольку тот был единственным из мальчиков, кто побеждал его в поединках на шпагах. Порой старая дружба между ними возобновлялась, как было и сейчас.
— Ну вставай же, пошли с нами, — упорствовал Чабб и сделал вид, что хочет вырвать у Кита книгу, но тот убрал ее подальше.
— Может быть, завтра, — сказал он.
Чабб досадливо покачал головой, но в конце концов ушел. Кит лежал на кровати, глядя на стену. Когда настоятель за ним пошлет, он скажет, что у него нет времени для дополнительных занятий. Но если Кит никому не откроет свой секрет, ему придется отправиться в Оксфорд или Кембридж, чтобы изучать там право или теологию, и это ужасное бремя по-прежнему будет его отягощать.
Позабытая книга лежала у него на груди. Он бы выбрал право, а не теологию. Бывшему католику негде изучать теологию. И вообще, если вспомнить этого нового проповедника, то Киту не нравится то, что происходит с церковью. Но для того чтобы практиковать право, нужны деньги, а их у Кита нет. Какой же у него выбор? Он может стать учителем и работать в такой школе, как эта. Это самая худшая перспектива из всех, решил Кит. Уж лучше прямо сейчас прыгнуть в реку.