— А меня только что вышвырнул на улицу благоверный, — у блондинки Аллы опять задрожало лицо. — Детей нету, зато в активе девять выкидышей и один младенец, умерший при родах от врожденной патологии. Я жила двадцать лет ради мужа — его долбаных творческих интересов, а теперь он все еще молод, у него юная пассия, и он не обязан остаток своей прекрасной жизни мучиться со старой селедкой. То есть со мной. А мне сорок пять, и я гожусь только на то, чтобы тихо сдохнуть, поскольку нет ни работы, ни стажа. А ведь я, черт возьми, университет с отличием когда-то закончила. Между прочим, один из самых сложных факультетов — биохимический. И все прахом пошло из-за этого барахла. Да если честно, я бы такую сейчас карьеру сделала! На многое, что в научных журналах сейчас публикуют в качестве новых открытий, у меня, между прочим, есть заявки в качестве тем для докладов в студенческом научном обществе. Мой диплом на российской выставке первое место занял. Аспирантуру предлагали. Я бы работала сейчас знаете где и с кем?
— Ага! И была бы нобелевским лауреатом! — съязвила Тома. — Но ничего, ты хоть и домохозяйка, а все же читаешь научные журналы? Тоже недурственно.
— А что мне ещё было делать? Хоть краешком коснулась. Читала, мечтала… Девки, может, меня преподавать куда возьмут, ту же экологию, а?
— Может… Хотя… — Тамара с сомнением покачала головой. — Эй, мышонок, а у тебя что в активе?
— Ой, девочки, — всполошилась тихонькая, увидев, что все опять на неё смотрят. — Я ничего не умею. Вы такие умные, красивые. Вам просто не повезло, но у вас ещё всё наладится. А у меня вообще по жизни роль пустого места. Меня в упор люди не видят. И это еще хорошо. А кто разглядит, тот прямо клещом впивается, мучит, травит. Я совсем защищаться не умею, только плачу тайком, а оно и любо тем, кто обожает себя сильным почувствовать, а сам дерьмо полное. Возраст тоже… Сорок… С половиной… Само собой, дева старая. Что ещё-то? Я вот хочу предложить, может, Аллочка у меня пока поживёт, а? Ей ведь некуда идти?
— Замётано! — приняла за Аллу решение Тома. — Вот что, убогие. Я ни хрена не боюсь. Ни черта, ни дьявола, ни хулигана.
В подтверждение она сжала свою пухлую ладонь в довольно внушительный кулак.
— Ещё, убогие, я любой компьютер раскрякаю не хуже, чем сопливый тощий хакер в штанишках с напуском на жопе. Это раз! А если нам вот нашу зелёноглазенькую приодеть и подкрасить, то мужики, как говорится, штабелями падать будут. Это два. Верно?
— Томка, ты что? В сутенерши ко мне набиваешься? Я не по этому делу, имей в виду.