— Твои донжуанские похождения известны. Однако как же у тебя совмещалось? Ты день за днем, ночь за ночью отправлялся к другой женщине, девушка видела. А Титова, насколько я понимаю, в сравнении с той бакинкой…
— Да пропади она пропадом, эта Титова! Что, она мне нравилась? Коллекция мне нравилась!
— На таком фоне твои объяснения о ревности, Юра, вызовут в суде минимум улыбку. Давай честно: плыл ты один. Команда никакой девушки не заметила.
— Она плыла, Михаил Петрович… Но она раньше сошла. Она в Пензу подавалась.
— И ты для коллекции переключился на Титову? И возревновал до беспамятства?
— Но бывает же иногда, Михаил Петрович… клянусь честью! Я разозлился, не соображал… Сам себя ставлю в тупик.
— Ладно. А как ты про деньги сообразил?
— У меня даже мысли не было, чтобы я у нее деньги взял. Мысли даже не было! — и плавно воздел руки, призывая небо в свидетели чистоты своих помыслов. — А если б у меня были намерения, я бы в первый день сделал.
— Отчего же не было мысли? Кошелек твой истощился.
— Даже не додумался. Даже в голову не приходило! Тем более выручка у нее маленькая, пенсионеры ехали.
— А где полагалось сдать выручку?
— В Горьком.
— Ты хорошо осведомлен.
Ладжун забеспокоился, спохватившись, что «пронес».
— Я не спрашивал, зачем мне, она просто упомянула, что в Горьком…
— Есть вопрос по вчерашнему разговору. Ты человек аккуратный, чистоплотный.
— Да.
— Вот видишь. А на ноже твоем смазка толком не стерта. Явственный запах. Закуску бы ты этим ножом резать не стал.
Возвращение к ножу очень расстроило Юрия Юрьевича. От бакинки он кое-как отделался, а нож торчал костью в горле. От ножа хотелось поскорее Михаила Петровича отвести.
— Если бы понадобилось, она бы обтерла, у нее же полотенце, салфетки.
— Но ты ведь у нее целую неделю был. Случалось вам выпивать, закусывать?
— А как же.
— При твоей наблюдательности заметил бы, что ножи в каюте есть.
— Ну… на всякий случай почему не взять? Почему нет? Хотите, Михаил Петрович, я расскажу, как все вообще получилось?
— Пожалуйста.
— Когда я там сидел и он стучал, я в таком был настроении! И тут она говорит: «На кой шут ты мне сдался?» Понимаете, как меня задело? Я ее спрашиваю: «Ты что, в уме? Что это такое?» Она мне сказала, что я за мужчина, у меня нет денег. Боже мой! Тут черт в меня вселился! И тут я ее схватил… И когда я это сделал… Да, когда я это сделал, подумал: елки-палки… и я начал искусственное дыхание ей делать. Понимаете? Мы же на полу с ней лежали. Я ее положил на кровать и искусственное дыхание делал. Мучился с полчаса, наверно. Потом так сел, и этак, и так просто сижу на столе… и ногой стукнул что-то там железное. Я потянул ящик и вижу — тут деньги. Я думал-думал, уже сделано, ей я не помогу ничем. Вы понимаете, в каком я состоянии? Думаю: ну, ревизию наведу.