— Но при этом вы кое-что забыли, — сказал Даниэль.
Не сомневаясь более в том, что ему грозит опасность, Даниэль вернул себе хладнокровие. Его мозг лихорадочно работал и порождал обрывки идей, еще не сложившихся в разумный план.
Действительно ли в его портфеле оружие? Убил ли он уже кого-нибудь? Пистолет с глушителем, он сам это сказал. Нетактичным и неестественным поведением можно вызвать у сумасшедшего недоверчивость. Глушитель довольно велик. Черный портфель, который посетитель не выпускал из рук, имел в середине по всей длине видимую выпуклость, по размерам соответствующую глушителю. Пистолет с глушителем? Да, очень похоже.
— Ну, и что же я упустил, мсье Морэ?
В вежливом тоне посетителя Даниэль уловил скрытую неприязнь. Вероятно, он считает себя сверхчеловеком, гением преступлений… Важно выиграть время… Если он уже совершил другие преступления, которые остались нераскрытыми, то это могло привести к своего рода мании величия… Прежде всего я должен выиграть время… Я должен что-то придумать…
— Позвольте задать вам встречный вопрос, — сказал Даниэль. — Что вы будете делать, прежде чем уйдете из квартиры?
— Если речь идет об отпечатках пальцев, то я могу только заметить, что мне не нужно их стирать. Я ни до чего не дотрагивался.
Даниэль обошел вокруг стола. Его взгляд был прикован к черному портфелю. Дюпон нервно играл с его замком.
— Итак, ваша точка зрения не изменилась? — спросил Дюпон.
Даниэль заметил, как в серо-голубых глазах вспыхнули угрожающие искорки.
— Что вы хотите этим сказать? — сказал он, подойдя еще ближе.
— Вы все еще утверждаете, что убийца — глупец?
— Я считаю… — тихо сказал Даниэль и в тот же момент стремительно наклонился и выхватил у него из рук портфель. Маленький мужчина озадаченно посмотрел на него. Дрожащими руками Даниэль открыл портфель. Среди разных бумаг он нащупал длинный, круглый предмет. Он так быстро выхватил его из портфеля, что некоторые бумаги вылетели вместе с ним и разлетелись по ковру. Даниэль с недоумением смотрел на мужской зонтик, оказавшийся в его руке. Дюпон разразился громким смехом. Он долго не мог успокоиться, держась за бока.
— Извините! — воскликнул он, задыхаясь и снимая очки. — Но это так смешно! Вы подумали, что я… Нет, это действительно страшно смешно!
Даниэль был крайне смущен и покраснел.
— Прошу прощения, — пробормотал он.
Он был настолько обескуражен, что не мог собраться с мыслями, и чем больше думал о том, что произошло, тем больше стеснялся. Потом он стал собирать рассыпавшиеся бумаги.
— Я вижу, что нагнал на вас основательно страху, — сказал Дюпон.