Помещение было залито слабым фосфоресцирующим свечением, придававшим ему жуткий вид. Над головой был слышен треск пламени — желтые подпалили здание.
Сердце Элдина все еще отчаянно колотилось от страха. Идея пришла ему в голову от отчаяния и вызвала несколько минут оживленных споров. Гафы хотели прорваться наружу, и самураи встали на их сторону, высказав желание умереть на открытом воздухе. В конце концов, ему удалось их убедить, и они забрались в кучу из тел «гниющего человека», набросав растения на себя.
— Кругом все чисто, — прошипел Элдин. Вокруг него все зашевелилось, словно бы трупы вставали из могил, а затем растения начали резко отлетать в стороны, обнаруживая покрытого зловонной слизью самурая или гафа.
Словно бы по команде, вся группа дружно начала громко кашлять, пытаясь прочистить легкие, и вскоре собралась в центре подвала. Элдин с одобрением кивнул в сторону Уры, державшегося поблизости от Хасана. Если с этим человеком возникнут какие-нибудь проблемы, тяжелая рука гафа, опущенная Хасану на плечо, сумеет его остановить. Хасан еще мог принести ему пользу, подумал Элдин, но это не означало, что он верил ассасину.
Габлона единственный из всех сохранял видимое спокойствие, задумчиво пережевывая какую-то из частей «гниющего человека». Всем сразу стало ясно, что Габлона проглотил жидкое содержимое и пьянел буквально на глазах.
— Теперь мы в более худшем положении, чем раньше, — невнятно пробормотал Габлона.
Он показал на потолок. Рёв набравшего силу пожара стал отчетливо различим.
— Все это здание скоро обрушится на нас! — воскликнула Тия.
Элдин обвел взглядом свой отряд. Самураи и гафы не испытывали никакой радости от своего положения, и он чувствовал их растущий гнев.
— Лучше погибнуть на открытом воздухе, — прорычал Ура, — чем оказаться зажаренными, словно свиные отбивные.
— Что нам теперь делать? — воскликнула Тия.
Не произнеся ни слова, Оиси обнажил меч и направился к выходу, но, прежде чем он успел добраться до двери, пылающая балка упала, преградив ему путь.
Самурай повернулся лицом к остальной группе.
— У меня нет никакого желания погибнуть в огне, — спокойно произнес Оиси, приблизившись к Элдину. — Это не самый лучший способ уйти из жизни.
Элдин пристально посмотрел в глаза Оиси.
— Позволь мне оказать тебе последнюю услугу, — сказал Оиси, понизив голос, — а также Тии и Мари. Кто-нибудь позаботится о толстяке, но я хочу, чтобы ты оказал мне честь своим доверием. Это будет безболезненно.
В последние дни Элдин настолько часто ускользал из холодных объятий смерти, что ему казалось, будто он уже привык к ее соседству. Но все же он не смог унять появившуюся дрожь. И еще Элдин понял, сколько отваги было в его самураях, которые добровольно пошли на смерть не только ради него, но также за своего господина, погибшего три тысячи лет назад.