Меня принял Марк Кривой. Я сумел добраться до его дома, хотя мне пришлось идти весь остаток ночи. Нашел я его чудом, ведь мне ни разу не доводилось бывать у него. Только примерно представлял по словам отца, где он живет. Но мне повезло. Блуждать по всей провинции не пришлось. Повезло мне, но не повезло Марку. Он был очень хорошим другом отца. Наверное, слишком хорошим. За что и поплатился жизнью.
Так бывает: если ты по-настоящему веришь во что-то, рано или поздно эта вера отправит тебя к предкам. Чем сильнее веришь, тем быстрее это случится.
Марк верил в боевое братство, верил в то, что гражданин Рима, ветеран Цезаря, не может быть убит безнаказанно. И не захотел оставить все как есть. Не захотел просто взять меня в свой дом и таким образом исполнить дружеский долг перед моим отцом. Он пошел дальше. Потому что веры в нем было хоть отбавляй.
Добродушный увалень дядя Марк… Грубоватые солдатские шутки, заразительный смех и огромные мозолистые руки. Вот что я помню о нем. Вернее, таким он был для меня, когда навещал отца. В тот день, когда я пришел к нему, в изорванной обгоревшей одежде, с красными от слез глазами и распухшей посиневшей скулой, покрытый запекшейся кровью, Марк был другим. Тогда я ясно представил себе, каким он бывал в бою…
Он гладил меня по голове, приговаривая:
— Это ничего, сынок. Это ничего…
А мне было страшно смотреть на его лицо.
В тот день он больше ничего не сказал. Только это «ничего, сынок». Его жена Клавдия умыла меня, накормила и уложила в постель. А Марк все сидел, глядя в пол, и что-то бормотал себе под нос.
Как ни странно, даже смерть отца не произвела на меня такого впечатления, как вид одноглазого ветерана, узнавшего о гибели друга. Сам не знаю почему… В тот момент, когда я, выходя из комнаты, посмотрел на него, ссутулившегося, постаревшего разом лет на десять, я понял что-то очень важное. Но тогда у меня не хватало слов, чтобы как-то назвать то, что я постиг. Не хватает их и сейчас. Впрочем, кто знает, может быть, некоторые вещи и не должны быть названы. Война сделала из меня философа. Не думаю, что от этого будет много пользы… Хотя развязка уже близка и у меня нет причин всерьез задумываться о будущем.
Марк быстро узнал, кто убил моих родителей. Тот, кто это сделал, не очень-то старался скрываться. Законы пишутся для простых людей. И пишутся теми, кто считает себя выше этих законов. Власть есть власть, с этим ничего не поделаешь. Дело не дошло даже до суда.
Марк попытался подбить на выступление ветеранов колонии, но те только пожали плечами. Для них мой отец был чужаком, хотя многие сражались вместе с ним под одним легионным орлом.